Сара Брэдфорд - Диана. Жизнь, любовь, судьба
Перед въездом в туннель на дороге имелся небольшой бугорок, а за ним яма, после чего дорога резко сворачивало влево. Поль уже оторвался от фотографов. К туннелю он подъехал на скорости от ста восемнадцати до ста пятидесяти пяти километров в час. По правой полосе гораздо медленнее ехал белый «фиат-уно». «Мерседес» задел левое крыло «фиата» как раз в то мгновение, когда машину подбросило на бугорке. Лимузин занесло влево, он потерял управление прямо перед въездом в туннель. В 12.23, через три минуты после выезда из «Рица», потерявший управление «мерседес» врезался в тринадцатую бетонную колонну, разделявшую полосы туннеля. Анри Поль и Доди погибли мгновенно. Подушка безопасности спасла Рис-Джонсу жизнь, но не избавила от травм. Диана была без сознания. Через считаные секунды разбитый «мерседес» окружили репортеры. Машина была окутана дымом, гудела сирена. Папарацци настигли свою добычу.
22. Смерть в Париже
Эта смерть вызовет скорбь, какой еще не видывал мир.
Тони Блэр – Алистеру КэмпбеллуПотребовался почти час, чтобы вызволить Диану из искореженной машины. Спасателям показалось, что она пострадала меньше всех – лишь тонкие струйки крови изо рта и носа напоминали об аварии. После столкновения с колонной «мерседес» закрутило и машина на высокой скорости врезалась в правую стену туннеля. Доди и Диану швырнуло на спинки передних сидений и раскидало по салону. Когда «мерседес» наконец остановился, Диана рухнула на пол автомобиля за спинкой сиденья Рис-Джонса. Ноги ее переплелись, одна оказалась под ней, другая на сиденье. Лицо Дианы не пострадало – только порез на лбу. С закрытыми глазами она была невероятно прекрасной. Казалось, что она просто спит. Но внутренние повреждения оказались очень серьезными: из-за страшного удара ее сердце сместилось вправо, была повреждена легочная вена, произошел разрыв перикарда (защитной оболочки сердца). Грудная клетка Дианы заполнялась кровью. Она умирала в чужой стране – именно такую судьбу один из ее экстрасенсов предсказал Чарльзу.
Первым на место катастрофы подоспел доктор Фредерик Майе – он ехал по туннелю во встречном направлении. Ему показалось, что раны Дианы не смертельны и она может выжить. Он приложил к лицу Дианы кислородную маску, пытаясь помочь ей дышать. Когда прибыла «скорая помощь», Дианой занялся доктор Жан-Марк Мартино, анестезиолог и специалист по реанимации. Еще до того, как оказаться в реанимобиле, Диана перенесла инфаркт. Ей сделали массаж сердца, в горло вставили дыхательную трубку, затем переместили на носилки и перенесли в машину «скорой помощи». По дороге пришлось остановиться, так как давление у Дианы упало до опасного уровня. Ее подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. «Она была без сознания, на искусственном дыхании. Кровяное давление сильно упало, но сердце еще билось» [599].
В окружении полицейского эскорта машина прибыла в больницу Сальпетриер. Рентген показал всю серьезность внутренних повреждений. В этот момент у Дианы произошел второй инфаркт. Разрез грудной клетки обнаружил, что кровь поступает через разрыв мембраны сердца. Адреналин и массаж сердца восстановили ритм, но лишь на время. Самостоятельно сердце Дианы биться не могло. Врачи оказались абсолютно бессильны. Дефибриллятор тоже не помог. 31 августа в четыре утра (в три утра по британскому времени) врачи констатировали смерть [600].
Еще до того, как проезжавший мимо разбитой машины врач начал оказывать Диане первую помощь, папарацци во главе с Ромуальдом Рэтом стали снимать все происходящее. В туннель прибыло больше десяти фотографов, вспышки гремели автоматными очередями. Только двое из репортеров догадались вызвать «скорую помощь», но после этого сразу же начали снимать ужасную сцену. Алчность и бесчувственность репортеров поразила собравшуюся толпу – ведь две жертвы были уже мертвы. Шокированные люди набросились на папарацци. Все были убеждены в том, что истинные виновники катастрофы – репортеры, преследовавшие машину. Подоспела полиция, несколько фотографов было арестовано по обвинению в непредумышленном убийстве и неоказании помощи. Полицейские конфисковали камеры, но после просмотра пленок выяснилось, что все фотографии сделаны уже после катастрофы. А на смерти Дианы уже начали зарабатывать деньги. Два интернет-сайта написали о том, что цена на фотографии Дианы в разбитой машине превысила шестьсот тысяч фунтов. Пирс Морган из Daily Mirror просмотрел снимки агентств и понял, что напечатать их невозможно. Он, как и все остальные редакторы, прекрасно понимал, что в смерти Дианы обвинят именно журналистов.
В больнице известий о состоянии Дианы ожидали британский посол во Франции сэр Майкл Джей и министр внутренних дел Франции Жан-Пьер Шевенман. Они известили о несчастье помощника личного секретаря королевы, сэра Робина Жанрена. Диана настолько отстранилась от королевской семьи, что Жанрен даже не знал, что она находится в Париже. Узнав о ее смерти, он сообщил печальное известие королеве и принцу Чарльзу. Чарльз решил ничего не говорить мальчикам, пока все окончательно не прояснится. О смерти Дианы официально объявили в 5.45 по парижскому времени. Эта новость потрясла весь мир.
Колин Теббат и Пол Баррел вылетели в Париж в сопровождении телохранителя принца Чарльза, Иэна фон Танца. В британском посольстве их встречали сэр Майкл и леди Джей, а также военный атташе Чарльз Ритчи. Леди Джей выбрала черное коктейльное платье, чтобы переодеть Диану. Баррел был глубоко потрясен, он рыдал – хотя впоследствии писал о том, что сохранял полное спокойствие. В посольстве всеми делами занялись Теббат и Ритчи. Они нашли переводчика и машину, которая доставила Теббата и Баррела в «Риц» – нужно было забрать вещи Дианы. Но выяснилось, что Файед уже отослал их в Лондон. В больнице Сальпетриер их проводили в комнату, где находилось тело Дианы.
«Она выглядела такой спокойной», – вспоминал Теббат [601]. На крышах соседних зданий дежурили журналисты, пытавшиеся сделать сенсационные снимки, поэтому Теббат завесил окна палаты одеялами и включил кондиционер, поскольку в помещении было жарко и душно. «От тока воздуха волосы Дианы зашевелились, ресницы дрогнули – мне показалось, что она жива, – вспоминал Теббат. – Полу тоже» [602]. «Казалось, она просто спит… На лице было всего несколько царапин, а волосы скрывали повреждения на голове. Я стоял совсем рядом, но не видел никаких ран» [603]. В углу застыли два бальзамировщика: им предстояло подготовить тело к приезду королевского бальзамировщика из Лондона. Сотрудники фирмы Leadington прибыли позже. Они привезли с собой свинцовый гроб и королевский штандарт, чтобы накрыть его.
Тревога, царившая в больнице Сальпетриер, не шла ни в какое сравнение со смятением, царившим в Букингемском дворце, Балморале и на Даунинг-стрит. В английской истории еще не было случая, чтобы погибла разведенная принцесса. В Балморале принц Чарльз собирался с силами, чтобы сообщить Уильяму и Гарри трагическое известие. Уильям вспоминал, что в тот день проснулся среди ночи и сразу понял, что случилось нечто ужасное. Чарльз, терзаемый чувством вины, переживал не только о судьбе своей жены. Он постоянно твердил: «Ведь во всем будут винить меня, непременно будут…» [604]
Тони Блэр, находившийся у себя дома в Седжфилде, графство Дарем, сказал Алистеру Кэмпбеллу: «Эта смерть вызовет скорбь, какой еще не видывал мир». Утром Блэр выступил с речью, в которой говорил о значении принцессы Дианы в жизни нации: «Она нравилась людям, они любили ее, считали представительницей народа. Она была народной принцессой – и навсегда останется ею в наших сердцах и воспоминаниях» [605].
«После смерти Дианы сразу же начались шумные споры», – вспоминал один из королевских помощников. В Балморале никак не могли решить, следует ли Чарльзу остаться с сыновьями или нужно вылететь в Париж, чтобы доставить тело Дианы в Англию, и уместно ли использовать с этой целью самолет королевы. Помощники личного секретаря Чарльза, Стивен Лэмпорт и Марк Болланд, считали, что нужно лететь в Париж. Они посоветовали принцу руководствоваться собственными побуждениями и даже были готовы забронировать ему билет на рейсовый самолет из Абердина, если самолетом королевы воспользоваться не удастся [606].
Спорили и о том, следует ли воздавать Диане почести как члену королевской семьи и матери будущего короля или же устраниться и поручить заботы по похоронам Спенсерам. Королева предлагала провести частную семейную церемонию в Виндзоре и затем во Фрогморе, как для Уоллис Симпсон, герцогини Виндзорской. Спенсеры предпочитали устроить семейную церемонию в Олторпе. Однако в конце концов всем стало ясно, что народ удовлетворится только торжественной государственной церемонией. Члены королевской семьи продолжали вести себя словно ничего не случилось. Они посетили воскресную службу в церкви Крати, во время которой Диана ни разу не была упомянута – после утраты титула «ее королевское высочество» имя Дианы было вычеркнуто из молитв за членов королевской семьи. Священник прочел подготовленную еще до известия о смерти проповедь, написанную в легком, даже шутливом духе. Никто не говорил о Диане, принц Гарри даже спросил: «А вы уверены, что мамочка действительно умерла?»
