Лазарь Бронтман - Рассказы и очерки
Для защиты правого берега и подступов к Днепру вообще противник стянул крупные силы. Кроме дивизий, участвовавших ранее в боях на Центральном фронте, сюда подтянут ряд формирований из других мест.
Однако все попытки противника задержать и отбросить наши войска терпят крах. Советские дивизии отбивают контратаки немцев, отвечают на удар ударом тройной силы и все более и более расширяют плацдармы на правом берегу Днепра.
…Неудачи германской армии и огромные потери резко сказались на ухудшении морального состояния значительной части немецких солдат и офицеров. Вот весьма характерное письмо, найденное на днях на левом берегу Днепра. Оно датировано 17 сентября. Обер-ефрейтор 7-й роты 33-го мотострелкового полка Альфред Берендт пишет своему брату:
«Я бы давно, Пауль, написал тебе ответ, но здесь нет времени даже опомниться. Могу тебе только сказать, что у нас штаны полны доверху. И если бы ты увидел, какая маленькая кучка осталась от нашего полка, ты бы устрашился. До каких пор такое представление будет продолжаться?».
* * *Напряжение боев, идущих на правом берегу Днепра, не стихает ни на минуту. Но, несмотря на яростное сопротивление противника, на западный берег переправляются все новые и новые наши батальоны, полки и дивизии. В форсировании реки все в более широком масштабе участвуют все рода войск: пехота, авиация, артиллерия, инженерные и механизированные части, связисты. От врага освобождаются новые земли и новые селения.
Красная Армия шагнула через Днепр!
Флаг победы реет над седым Днепром.
Центральный фронт, 7 октября. Л. Огнев (По телеграфу.) «Правда», 8 октября 1943 года
Бухарестские встречи
Вступление советских войск в Бухарест, лавина победоносной техники Красной Армии, отвратившей от Бухареста угрозу немецкой расправы с городом, — главная тема разговоров жителей румынской столицы. Все население вышло на улицы. Румыны понимают, что вступление Красной Армии на территорию их страны поможет быстрее закончить войну, приведшую Румынию на край пропасти, избавляет их от немецко-фашистского ига.
— Накануне вечером нам по радио объявили, что утром Красная Армия войдет в Бухарест, — рассказывает железнодорожник Таранеску. — У всех вырвался вздох облегчения: наконец-то мы почувствовали себя в безопасности!
Мы едем по городу. Показная роскошь центральных улиц сменяется грязью и запущенностью окраин. Рядом с многоэтажными домами ютятся хибарки. У керосиновых лавок стоят длинные очереди, и полицейские с трудом наводят порядок… Несколько дней назад город бомбили немецкие самолеты, и сейчас жители разбирают обломки, загромождающие улицы.
В толпе довольно много военных — пышно одетых офицеров и солдат в потрепанной грязной одежде.
За нашими бойцами и офицерами следуют толпы народа. Они рассматривают форму, погоны, спрашивают о военном звании, услужливо объясняют названия улиц, показывают правительственные здания. Вот в этом доме находился Антонеску. Л рядом, в мышиного цвета бараках располагались эсэсовские немецкие части.
Подходят какие-то люди, шепчут на ухо, предлагают различные товары. Они готовы продать все. Нам невольно вспоминаются рассказы одесских жителей о том, как румынские солдаты собирали сброшенные с советских самолетов листовки со сводками Советского Информбюро и затем продавали их на базаре одесситам.
Впрочем, румыны торговали не только листовками. В центре Бухареста нам показали огромный разрушенный универмаг с помпезным названием «Транснистрия». Здесь продавалось советское добро, награбленное на Украине, в станицах Дона и Кубани, в городах и селах Крыма.
Мы встретили на улицах Бухареста много советских людей, угнанных из родных мест в неволю. Они оборваны, исхудали, лица измождены. Всего несколько дней назад их выпустили из концентрационных лагерей и тюрем. Украинец Сергей Вовченко приподнимает рваную штанину и показывает незажившие рубцы от ран.
— Это следы кандалов, которые я носил, — говорит он. — Я работал на ферме крупного румынского помещика. Бежал. Меня поймали и заковали в кандалы. Румынский суд приговорил меня к пожизненному тюремному заключению.
— Недалеко от Бухареста есть лагерь № 13/7, - рассказывает другой советский человек — Иван Новиков с Днепропетровщины. — Там умерло 18 000 советских людей. Об этом нам заявляли сами румыны.
Украинец Александр Долбенко, русская девушка Людмила Васильева и другие рассказывают о том, как немцы и румыны вывозили из Одессы и других городов Украины целые поезда машин, продовольствия, хозяйственных и домашних вещей.
— О, они привозили оттуда много добра! — восклицает Долбенко. — Им по душе был лозунг, который Антонеску бросил после оккупации Одессы и Крыма: «Румыны, обогащайтесь!». Меня везли в поезде, в котором кроме нескольких сот угнанных советских людей находились рояли, станки, машины, комоды, самовары. Говорят, что к этому поезду в пути прицепили вагоны, в которые была погружена вращающаяся сцена одесского театра, установленная сейчас в бухарестском театре.
…Через город непрерывно проходят советские войска. Танки, пушки, пехота пересекают Бухарест и уходят дальше — на запад и на юг, к Дунаю. В поток советских машин, движущийся по бульвару Братиану, с улицы Елизаветы влилось подразделение автомобилей-амфибий. Это подразделение, начавшее свой путь у Белгорода-Днестровского (Аккермана), одним из первых вступило в Бухарест.
Мы выезжаем из города. Машина быстро идет по шоссе. На дорожном указателе надпись: «Бухарест — 40».
«Правда», 4 сентября 1944 года — Л. Огнев, В. Вавилов
