Лев Разумовский - Памяти Володи Татаровича
Я понял, что для него это не «игра в железки», как мне думалось, а еще одно средство для углубленного изучения пластики.
Последний раз я видел Володю в больнице на Поклонной горе через несколько дней после операции. Операция была очень тяжелой, врачи сомневались, что он ее перенесет. А он перенес, выдюжил, выжил и сейчас сидел на койке страшно худой, измученный, костлявые желтые руки бессильно лежали на острых коленях.
Я принес ему клубнику в банке, он кивком указал мне на окно, чтобы туда поставил. В белом халате вошел Юлик, продежуривший около него ночь.
Володя смотрел на нас ввалившимися глазами, попытался улыбнуться — не получилось. Медленно, роняя слова, сказал:
— Вот… Мне приятно… что я оттуда… снова среди своих… как живой с живыми говоря…
Он думал, что все худое позади.
Через неделю его не стало.
В своей жизни я встречался со многими людьми, которые изо всех сил старались выдвинуться из ряда, стать лидерами. Володя никогда к этому не стремился, он был лидером всегда, изначально. Такова была его органика.
Я знаю других, которые, отдавая себе отчет в отсутствии лидерских данных, прилагают множество усилий, чтобы стать «интересными людьми» в глазах окружающих. Можно с уверенностью сказать, что Володя никогда не задумывался над этой проблемой, не примерялся, не оглядывался на себя — ему это было ни к чему. Он был личностью, ярким индивидуумом и поэтому был всем интересен, к нему тянуло, как к магниту. Он был всегда искренен по отношению к людям в привязанностях и антипатиях, в своих работах, в спокойную минуту и в приступах яростной вспыльчивости он всегда был самим собой: сложным человеком с острыми углами, чистым, талантливым, с отзывчивой душой и широким щедрым сердцем.
Пятого сентября 1979 года мы прощались с Володей в Голубой гостиной Союза художников. Я сказал тогда то, что думал: в течение жизни мы просеиваем через себя десятки тысяч людей, в памяти остаются единицы. Память о Володе останется с нами.
Пусть эти немудреные записки будут подтверждением сказанному.
Ленинград. Апрель 1981 г.
Примечания
1
Вид шпателя. — Прим. авт.
