Виктор Кондратенко - Внимание: «Молния!»
В начале августа был опубликован Указ Президиума Верховного Сонета СССР о награждении орденом Красного Знамени 99-й стрелковой дивизии. Это было первое крупное воинское соединение в Красной Армии, удостоенное такой высокой награды в Великую Отечественную войну. Подвиг ее заключается в том, что еще на рассвете 23 июня она внезапным и решительным ударом освободила захваченный накануне гитлеровцами Перемышль и совместно с городской боевой дружиной из совпартактива в течение нескольких суток удерживала его. Удерживала, пока после сдачи Львова советское командование не вынуждено было отдать приказ оставить город и прорываться на восток.
Почти месяц с тяжелыми боями выходила дивизия из окружения и, совершив шестисоткилометровый рейд по вражеским тылам, наконец соединилась с советскими войсками в районе Винницы. В дни суровейших испытаний, когда наши части под ударами превосходящих сил противника вынуждены были отступать, боевой опыт 99-й стрелковой дивизии приобретал особое значение и мог стать примером мужества и несгибаемости. Поэтому Политуправление Юго-Западного фронта немедленно создало бригаду из писателей, журналистов и откомандировало ее на Правобережье с заданием рассказать в прессе и по радио о ратном подвиге освободителей Перемышля. В состав той знаменитой творческой бригады был включен и военкор В. Кондратенко.
Ярко и впечатляюще повествует он в книге «Без объявления воины» о долгом и мучительном поиске легендарной 99-й дивизии под нескончаемыми бомбежками, в условиях нарушенной связи по дорогам Черкасщины и Кировоградщины, по которым рыскали уже прорвавшиеся танки Клейста и заброшенные люфтваффе парашютисты-диверсанты. Только на четвертые сутки писательской бригаде посчастливилось отыскать остатки славной 99-й, которая вела неравный бой в районе села Подвысокое на опушке леса. Свой последний бой, как узнает читатель через четыре десятилетия из книги участника тех событий Евгения Долматовского «Зеленая брама». Но об этом, конечно, не ведал тогда военный корреспондент Виктор Кондратенко. Он просто обрисовал картину в канун этого боя, какой она запечатлелась в его памяти.
Перед нами проходит целая галерея героев сорок первого. Высокий, жилистый командир дивизии полковник Павел Порфирьевич Онякин. Всегда спокойный и рассудительный начальник дивизионного штаба Сергей Федорович Горохов. Щедрой души человек, истинный партийный вожак полковой комиссар Петр Сысоевич Ильин. По-багратионовски отважен и до безрассудности бесстрашен ротный командир лейтенант Иван Кравченко. Железный боец и отличнейший снайпер Наталья Приблудная... В те жаркие августовские дни этим людям вместе с боевыми однополчанами суждено было войти в бессмертие.
А писательской бригаде во главе с Иваном Ле дождливой ночью на редакционном грузовике посчастливилось выскользнуть из огненного ада окруженских боев в районе села Подвысокое. И рассказать на страницах «Красной Армии» и «Комуніста» о подвиге 99-й дивизии. В то грозное время первейший и главнейший долг писателей и журналистов армейской печати состоял в том, чтобы своим талантливым словом укреплять веру советского народа в победоносный исход войны, поддерживать высокий боевой дух в войсках, на конкретных примерах показывать, что для смелых и находчивых не существует безвыходных положений даже в критических ситуациях. А, чтобы найти такие убедительные конкретные примеры, воочию увидеть реальных героев, военкорам приходилось почти ежедневно ради нескольких строчек в газете рисковать жизнью. И сколько их не возвратилось в редакции с боевых заданий!
В личном архиве писателя сохраняется пожелтевшая подшивка фронтовой газеты «Красная Армия». Опубликованные в ней очерки и корреспонденции майора В. Кондратенко составляют своеобразную хронику жизни военного корреспондента. Часто-густо поднятый среди ночи, он в непогоду и под бомбежкой отправлялся на выполнение срочного редакционного задания то ли в боевые порядки защитников Киева на Голосеевских высотах, то ли на клокочущий Каневский плацдарм, то ли в горящий Чернигов, когда Десну уже переходили вражеские батальоны. Всего изведал на фронтовых дорогах и с полным правом мог написать в донской степи такие строки:
Ночевал я в травах при дороге,
Воду пил из мутного ручья.
Мне машину заменяли ноги,
С ветром, с пылью подружился я.
Фронтовая жизнь корреспондента —
Дым землянок, подвиги, друзья...
И в бою тяжелые моменты:
Вспомнить — жутко, а забыть нельзя.
Фронтовая судьба сводила военкора В. Кондратенко со множеством замечательных и преданнейших Родине людей. По роду своей работы ему приходилось не раз встречаться и беседовать с такими талантливыми военачальниками, как генералы Костенко и Потапов, Шерстюк и Подлас, Родимцев и Горбатов, Батов и Якубовский, писать о рядовых тружениках ратного дела, таких, например, как нанайский паренёк-охотник Максим Пассар, истребивший 236 гитлеровских разбойников, о бывшей киевской киноактрисе Гуле Королевой, вынесшей из-под вражеского огня 60 раненых, о пулеметчиках роты лейтенанта Кодолы, научившихся давать фрицам «дрозда»; о старом казаке станицы Голубой Иване Орехове, сумевшем в непроглядной ночной вьюге по заснеженным степным балкам вывести к хутору Вертячий танковую бригаду Якубовского, которая окончательно замкнула внутреннее кольцо вокруг вражеской группировки Паулюса...
И что характерно: чтобы своевременно информировать армейского читателя о фронтовых событиях, военкорам приходилось писать свои «гвоздевые материалы» весьма оперативно, часто на прикладе автомата в солдатском окопе или на колене во время короткого привала. В жаркие дни боев В. Кондратенко, поэт по натуре, наверное, и сам не замечал, как постепенно вырастал в наблюдательного, опытного документалиста. Правда, настоящим мастером художественной прозы ему еще предстояло стать, но уже в годы работы во фронтовой газете он озорно мог подписаться под удивительным, как для поэта, признанием Александра Твардовского:
«Внутреннее удовольствие мне больше доставляла работа в прозе — очерки о героях боев, написанные на основе личных бесед с людьми фронта. Пусть они были коротки, в 200—300 газетных строк, далеко не вмещающие всего того, что давало общение с человеком, о котором шла речь, но, во-первых, это являлось фиксацией живой человеческой деятельности, закрепление материала фронтовой жизни; во-вторых, здесь... нужно было просто и достоверно изложить суть дела, и, наконец, все мы знали, как ценили сами герои эти очерки, делавшие их подвиги известными всему фронту, заносившие их имена как бы в некоторую летопись славы».
