Пауль фон Леттов-Форбек - Мои воспоминания о Восточной Африке
Быстрота, с которой директор почт Роте и секретарь Крюгер, идя навстречу потребностям армии, приступили к постройке новой проволочной линии Морогоро Гандени - Корогве и при этом, под давлением обстоятельств, временно отказались от обычной для тропиков прочности, - эта быстрота дала возможность проложить линию в несколько недель. В мирное время, во избежание порчи линий термитами, ставились основательные железные телеграфные шесты, которые, из-за многочисленности как раз в этой области жирафов, должны быть очень высоки и снабжены крепкой телеграфной проволокой. Эта же вынужденная легкость постройки и проводки кабеля имели следствием беспрерывную порчу и ремонт линии.
Между тем полученные донесения о движении мелких неприятельских партий у Яссини, в двух переходах севернее Танги, укрепили во мне уверенность, что неприятель намерен высадить здесь десант для быстрого затем вторжения внутрь страны вдоль Северной железной дороги. Отдельные роты, выступившие из различных пунктов участка железной дороги Дар-эс-Салам-Мпапуа, находились на марше, сосредоточиваясь, главным образом, у Гандени, несколько же частей направлялись на участок Танга-Корогве, когда я 23 августа, в Пугу, был вызван после обеда по телефону обер-лейтенантом фон-Шаппюи, который находился у Багамоджо с 17 полевой ротой. Он сообщил мне, что небольшой английский крейсер появился перед Багамоджо, предложил местному начальнику гражданского управления разрушить телеграфную станцию и угрожал в противном случае обстрелять город. Я приказал капитану фон-Шаппюи немедленно принять на себя всю полноту власти и силой воспрепятствовать десанту неприятеля. Поэтому лодка с военного корабля, которая под парламентерским флагом хотела пристать к берегу, была отослана обратно, и в результате город был обстрелян. Это доставило большое развлечение роте и туземцам, так как удачных попаданий почти не было.
В конце августа командование отправилось по железной дороге в Кимамба у Морогоро. По дороге генерал Вале, который из Морогоро руководил этапным делом, пожелал мне удачи в решительном бою, которого мы ожидали в окрестностях Гандени и для участия в котором направлялся также его сын. Затем командование двинулось дальше на Гандени на двух реквизированных автомобилях. После 30 километров езды пришлось отказаться от этого способа передвижения, так как намеченный ремонт дороги еще не был завершен. Капитан фон-Гаммерштейн и я продолжали дальнейший путь на велосипедах и обгоняли на походе одну роту за другой. Предполагаемый десант неприятеля не подтвердился, и в начале сентября мы прибыли в Корогве. Между тем в Танге появился английский крейсер и утащил стоявшие там катера.
Теперь нужно было организовать подвоз и снабжение армии на севере. Прежний полевой интендант капитан Шмидт выбыл вследствие болезни, и найти подходящего человека было трудно. По счастливой случайности нашелся заместитель в лице отставного капитана Фейльке - долголетнего опытного руководителя плантациями в Узамбаре, который находился в окрестностях Танги, где он предоставил себя в распоряжение армии. Бывший адъютант 8 егерского батальона, этот 52-летний опытный и ловкий офицер наилучшим образом соединял военное образование. необходимое для тяжелого поста интенданта, с хозяйственными способностями. Он явился немедленно, и мы оба поехали в Неймоши, шде я встретил капитана Краута. В предгорьях Килиманджаро малая война уже была подготовлена: там имелись продовольственные склады. Наши дозоры ходили через Тавету в направлении британской Угандской железной дороги, и дело уже доходило до многочисленных мелких стычек.
Но войска не обладали еще в то время необходимым для дальних поисков опытом, который позднее приводил к удачным разрушениям железной дороги. Первые дозоры достигли Угандской дороги наполовину истощенными и были взяты в плен, Я отправился из Неймоши в лагерь на реке Химо, где на укрепленной позиции находился капитан фон-Принц. Он сопровождал меня к Тавете, занятой выдвинутым вперед офицерским постом. Мы могли теперь обсудить на месте перевод сюда главных сил северной группы. Местное очень многочисленное туземное население всецело доверяло поставленному армией европейскому управлению; жители продавали свои продукты на базаре; настроение было очень благоприятное.
Это было важно, так как с самого начала войны во многих местах возникло опасение туземных восстаний. В районе Центральной железной дороги появились дикие слухи о возмущении вахехе - одного из тех воинственных племен, которые в районе Иринги так долго сопротивлялись германскому владычеству, а у Килиманджаро опасались восстания вадшагга. Многочисленные черные рабочие на европейских плантациях Северной области считались администрацией тоже неблагонадежными по причинам продовольственного характера. Однако, все эти опасения в общем не оправдались. Позднее грамотный пленный английский аскари сказал мне прямо: "Ты ведь знаешь, что туземцы всегда стоят за того, кто сильнее", а английский масай выразился откровенно: "нам безразлично, кто наши господа - англичане или немцы".
Только позднее, после вторжения неприятеля, туземцы начали представлять для нас опасность; тогда она была, разумеется, очень велика. Туземец обладает хорошим чутьем на то, когда фактическая власть переходит из одних рук в другие.
После возвращения на короткое время в Корогве командование перешло в Неймоши и вскоре затем в Тавету. Три из прибывших к Северной железной дороге рот сосредоточились у Танги, остальные пять были направлены в область Килиманджаро. Вблизи Дар-эс-Салама остался только капитан фон-Карнацкий с вновь сформированной 18 ротой.
В следующий период были начаты действия различных летучих колонн, силой в роту, цель которых состояла в том, чтобы оттеснить неприятельские отряды, удерживавшие, по полученным донесениям, пункты с источниками воды приграничной английской области, нанести им потери и этим облегчить действия наших патрулей против Угандской и Магадской железных дорог. Так, в конце сентября капитан Шульц двинулся со своей ротой из Килиманджаро вниз по реке Тсаво, пробился к Угандской дороге и там натолкнулся на противника силой в несколько рот, которые, вероятно, были переброшены по железной дороге. Севернее Килиманджаро капитан Тафель преследовал со своей ротой и отрядом европейцев силой в 50 человек английскую конную колонну, но был затем атакован ею в густом кустарнике в своем лагере у горы Энгито.
Это был первый сравнительно серьезный бой наших аскари на севере. Хотя неприятель состоял из английских и бурских фермеров, то есть хороших наездников и стрелков, которые были привычны к жизни в степи, наши аскари так энергично перешли в наступление с примкнутыми штыками, что противник, силой в 80 европейцев, около 20 человек оставил на месте убитыми, и, таким образом, вместе с раненными, его потери можно определить, по крайней мере, в половину всего отряда.
