Борис Мееровский - Гоббс
Разрыв со схоластикой, начатый в эпоху Возрождения и продолженный передовыми мыслителями XVII в., означал одновременно отход от аристотелевской традиции в понимании и трактовке «первой философии», или метафизики. Этот отход явственно обнаруживается уже у Бэкона. Согласно Бэкону, «первая философия» исследует и анализирует природные процессы, ее цель — раскрыть единство природы, достигнуть законченного и исчерпывающего познания ее сущности.
Гоббс также переосмысливает понятие «первая философия», превращая ее в пропедевтику философии природы, рассматривая ее прежде всего как учение о теле и его свойствах. Именно в такой трактовке фигурирует «первая философия» в главном методологическом сочинении Гоббса «О теле». В «Левиафане» же наряду с упоминанием «первой философии» (ч. I, гл. IX), где она занимает определенное место в таблице «различных предметов знания», Гоббс счел необходимым подвергнуть критике традиционное понимание «первой философии», укоренившееся в схоластике (см. ч. IV, гл. XLVI).
Эта критика ведется Гоббсом с материалистических позиций. Он обвиняет схоластов в искажении Аристотеля, у которого понятие «метафизика» обозначало «книги, написанные или помещенные после его естественной философии; схоласты же понимают под этим словом книги о сверхъестественной философии...» (3, II, 639). Со всей решимостью Гоббс выступает против утверждения схоластики, будто существуют определенные сущности, отделенные от тел, так называемые абстрактные сущности и субстанциальные формы, которые и должны изучаться метафизикой, или «первой философией», поскольку они именно и служат исходными принципами бытия.
Мир телесен, подчеркивает Гоббс, т. е. веществен, материален. Бестелесная субстанция не существует и существовать не может. Она является такой же фикцией, как и пресловутые «абстрактные сущности» или «субстанциальные формы». «Всякая часть тела является точно так же телом и имеет те же измерения, и, следовательно, телом является всякая часть вселенной... Вселенная есть все, поэтому то, что не является ее частью, есть ничто и, следовательно, нигде не существует» (3, II, 640).
Отвергая оторванную от жизни схоластику, Гоббс, как уже отмечалось, стремится превратить философию в строгую науку, призванную вооружить людей знанием «причин всех вещей». Но знание не является для Гоббса самоцелью. Продолжая и развивая бэконовскую традицию, он подчеркивает, что «знание есть только путь к силе» (3, I, 55). Цель и назначение философии английский мыслитель усматривает в приобретении и использовании знаний «для умножения жизненных благ» (там же), для достижения успеха в практических начинаниях.
Направленность философии к практике, сближение ее с деятельностью, содействующей «благу человеческого рода» (3, I, 56), столь характерные для материалистической философии Гоббса, коренным образом отличали ее от бесплодных схоластических спекуляций и оторванных от всего земного теологических построений. При этом нужно опять-таки учитывать, что Гоббс не проводит разграничения между философией и наукой. Поэтому, говоря о пользе философии, он ссылается на физику и геометрию, отмечает огромное практическое значение техники. В развитии научных и философских знаний, в их практическом применении Гоббс видит причину и источник тех благ, которыми пользуются цивилизованные народы. Пользу же философии морали и философии государства, по мнению Гоббса, можно оценить не столько по тем выгодам, которые обеспечивает их знание, сколько по тому ущербу, который приносит их незнание. Имению этим последним и объясняются, согласно Гоббсу, все бедствия, которые выпадают на долю людей в обществе. Незнание истинных законов общественной жизни является причиной такого зла, как гражданская война. И наоборот, постижение этих законов позволит людям правильно понять свои гражданские обязанности и избежать губительной войны. В этих славах Гоббса нетрудно увидеть выражение определенной социальной позиции, мешавшей философу понять историческую роль гражданской войны в Англии, равным образом как и буржуазной революции в целом.
Выступая горячим сторонником и пропагандистам научного знания, Гоббс разделял общую всем просветителям точку зрения, согласно которой знание является важнейшим инструментом преодоления социальных бедствий и достижения общественного благоденствия. Обычно такую точку зрения характеризуют как проявление и следствие идеалистического понимания истории, как результат классовой ограниченности мыслителей нового времени. И это вполне справедливо. Но нельзя забывать и о том, что в условиях XVII столетия, когда жил и творил Томас Гоббс, провозглашение знания величайшей силой, способной облагодетельствовать человечество, имело большое теоретическое значение и было исторически прогрессивным.
Глава III. Метод
Весьма важное место в философском учении Гоббса занимает проблема метода. Как и другие передовые мыслители XVII в. (Бэкон, Декарт, Спиноза), Гоббс считал выработку нового метода научно-философского познания столь же необходимой и неотложной задачей, как и определение предмета философии. Решительно отвергнув схоластическое умозрение, а также аристотелевскую силлогистику, превращенную схоластикой в единственно возможный метод познания, Гоббс приступил к обоснованию своей методологии. При этом он опирался, с одной стороны, на идеи основоположника эмпирикоиндуктивного метода — Бэкона, а с другой — на «правила для руководства ума» Декарта, являвшегося родоначальником дедуктивно-рационалистического метода. Вместе с тем Гоббс воспринял некоторые методологические принципы творца нового естествознания Галилея.
Итальянскому ученому принадлежала, в частности, заслуга разработки экспериментального метода исследования природы. Философско-методологические же идеи Галилея состояли в указании на существование двух дополняющих друг друга методов познания: резолютивного, или аналитического, и композитивного, или синтетического. Первый призван разложить изучаемое явление на простейшие составные элементы, которые должны быть затем исследованы экспериментальным путем, чтобы можно было определить их количественное значение. В задачу второго метода входит объединение ранее разложенных первичных элементов, а также подтверждение или опровержение эмпирически установленных данных посредством логических рассуждений.
Сходным образом решается проблема метода и у Гоббса. Аналитический, или разделительный, метод состоит «в разложении предмета на его основные элементы» (3, I, 105). Соединение же последних осуществляется посредством синтетического, или соединительного, метода. Соответственно разнообразию подлежащих исследованию вещей приходится применять то аналитический, то синтетический метод, а то и оба этих метода вместе. Если же говорить более конкретно, то «выведение принципов из чувственных восприятий осуществляется посредством аналитического метода, а все остальное — посредством метода синтетического» (там же, 111).
