Михаил Барро - Мольер. Его жизнь и литературная деятельность
Мы оставим здесь героев Скаррона. «Комический роман» появился в 1651 году, и некоторые исследователи думали, что автор этого произведения имел в виду труппу Мольера. На самом деле это не так. С 1638 года Скаррон постоянно страдал от неизлечимой болезни, которая свела его в могилу, и, таким образом, прикованный к постели le malade de la Reine, как звала Скаррона Анна Австрийская, ничего не знал о приключениях Мольера. Тем не менее в судьбе его комических героев немало того, что выпало на долю Мольера и его спутников в провинциальных скитаниях; да иначе и быть не могло при тех средствах, с которыми выступили они на новом поприще и при тогдашних взглядах на актера как на человека, лишенного, некоторым образом, покровительства законов. Это в особенности относится к первым годам провинциальной жизни Мольера, годам, протекавшим среди тяжелой борьбы с нуждой в новой, большей частью совершенно незнакомой обстановке, среди мелких успехов и крупных неудач, о чем можно отчасти догадываться по тому мраку, которым окружены эти первые годы скитаний Мольера: за его пологом скрываются, без сомнения, невеселые страницы биографии знаменитого писателя.
В 1648 году бывшие артисты «Блистательного театра» прибыли в Нант и получили разрешение давать здесь спектакли. В бумаге, выданной при этом городским магистратом, Мольер называется актером из труппы Дюфрена. Очевидно, и в эту эпоху он не занимал еще первого места среди своих товарищей. Обосновавшись в Нанте, труппа давала также представления и в его окрестностях. По приглашению герцога Эпернона, уже знакомого нам Ногаре де Ла Валетта, актеры перебрались затем в Бордо. Это было в 1649 году. Здесь Мольер впервые выступил в качестве драматического писателя. На сцене его труппы была разыграна известная нам «Фиваида». Говорят, драма не имела успеха, но все-таки пребывание Мольера в Бордо было своего рода Мысом Доброй Надежды в его долгом путешествии. Покровительство герцога Эпернона привлекало к труппе внимание и других высокопоставленных лиц и тем обеспечивало ее успех. В конце 1649 года герцог покинул Бордо, вслед за ним, покидая страну, охваченную волнениями Фронды, потянулись оттуда и повозки Мольера с его товарищами. В 1650 году Мольер посетил Лимож, где его освистали. Он вспомнил потом об этом в своем «Пурсоньяке», но вполне добродушно. В 1651 году, как видно из расписки, помеченной 12-м апреля этого года, Мольер на короткое время приезжал в Париж и получил от своего отца две тысячи ливров. Дела его труппы все еще не были блестящими. Следующие два года Мольер провел в Лионе.
В это время он уже является полным хозяином своей труппы. Подобно тому как это было в эпоху существования «Блистательного театра», среди своих скитаний по провинциям Мольер не переставал сознавать необходимость всегда нового, интересного для зрителя репертуара. С другой стороны, созревавший гений писателя требовал, наконец, своего выражения. И вот мало-помалу, после неудачной «Фиваиды», Мольер становится автором ряда веселых, полных непринужденного остроумия фарсов: «Влюбленный ученый», «Ревность Барбульё», «Летающий лекарь» и прочих. На юге Франции раньше Парижа распространился вкус к итальянской комедии, по большей части драматизированным рассказам Боккаччо и других новеллистов, и если «Фиваиду» Мольера можно рассматривать как отголосок ложного классицизма, царившего на парижских сценах, то источник его фарсов нужно искать в репертуаре итальянцев. В 1645 году они нанесли последний, решительный удар «Блистательному театру», но они же указали его главному участнику, Мольеру, его истинную дорогу. Они воскресили в нем, казалось, забытые им впечатления площади Дофина и Сен-Жерменской ярмарки, сотрудничества с Сирано де Бержераком в комедии «Осмеянный педант» и раз навсегда определили его направление. В слабых, неясных по идее, лишенных пластики произведениях первой поры деятельности великих писателей почти всегда можно найти зародыши их лучших и наиболее зрелых произведений. Мольер, путешествовавший по югу Франции, тоже не был простым подражателем итальянцев. В названных нами первых попытках его творчества, в их заимствованной форме скрывались зачатки последующих его произведений.
В 1653 году, находясь в Лионе, Мольер поставил на сцене первое крупное произведение своего пера, комедию «Шалый». В этой пятиактной пьесе в нем еще сказывается автор фарсов, он как бы соединил в одно целое несколько подобных произведений и дал им одно название. Итальянские писатели (подразумеваем работавших для театра) обыкновенно выписывали с особым тщанием одну какую-нибудь фигуру в своей пьесе, роль главного актера труппы, и вокруг нее располагали другие, более или менее шаблонные. И те и другие были вполне стереотипны и неизменно появлялись во всех пьесах, почти всегда под одним и тем же именем. Таковыми были Арлекин, главный движитель пьесы (le grand meneur d'intrigues), Лелио – увлеченный страстью юноша, пустой фат Леандр и Кассандр – обманутый старик. Мольер заимствовал своего «Шалого» у Николо Барбьери, из пьесы этого автора «Inadvertitio». Сходство заглавий соответствовало в данном случае сходству содержания. Влюбленный Лелий пылает желанием соединиться с предметом своей страсти. Чтобы помочь ему и обмануть его соперников, его преданный слуга Маскариль создает разные замысловатые планы, но все его усилия разбиваются неуместным вмешательством Лелия. Крушение планов Маскариля вызывает у зрителя веселый смех своими комическими положениями; в этом сходство комедии «Шалый» с ее родичами, фарсами. Центральною фигурою пьесы является Маскариль. Подобно Арлекину итальянцев, он – главный двигатель интриги в комедии Мольера, но среди лишенных физиономий тенеобразных героев ее он – единственное живое лицо. В его изображении уже видна рука будущего великого мастера, не только художника, но и мыслителя. Маскариль остается у Мольера верным слугою своего господина, не щадящим сил и рискующим жизнью при исполнении прихотей своего повелителя, но для него не тайна слабости этого господина, его эгоизм и внутренняя несостоятельность. В качестве близкого, доверенного лица он часто подсмеивается над слабостями пользующихся его услугами. В этом смехе пока еще верного слуги нашло себе выражение возрастающее общественное самосознание, критика, идущая снизу, голос народа. «Как дурны люди нынешнего времени и как должны постоянно страдать невинные!» – восклицает Маскариль, этот предшественник Фигаро…
С комедии «Шалый» начинается благоприятный поворот в судьбе Мольера. Успех пьесы был громадным. Толпы народа, являя невиданное в Лионе зрелище, направлялись к театру Мольера, кто пешком, кто в карете, кто в носилках. Две другие труппы, соперничавшие до этого времени с труппой Мольера, должны были прекратить свои представления за неимением зрителей, и часть их актеров присоединилась к автору «Шалого», в числе их Дюпарк и Дебри со своими женами, тоже актрисами. Весть о труппе Мольера стала быстро распространяться по югу Франции и скоро дошла до принца Конти, школьного товарища Мольера по Клермонской коллегии. Незадолго до этого принц помирился с правительством и, женившись на племяннице Мазарини, во время лионских успехов Мольера жил в своем замке Лагранж де Пре, близ Пезены, на юго-запад от Монпелье. Он поспешил пригласить сюда Мольера. Это было летом 1653 года. В замке Лагранж де Пре труппа дала несколько представлений и затем, щедро награжденная деньгами и титулом «актеров принца Конти», опять вернулась в Лион.
