К. Осипов - Богдан Хмельницкий
В Сечи имелось около 50 пушек и много хороших артиллеристов.
Хотя большинство козаков были отличные наездники, они не любили битвы в конной строю. Наиболее сильны они были в пешей схватке, особенно если укреплялись за табором: двойной ряд соединенных цепями телег, из-за которых они отбивались, словно из-за валов. Их противникам очень редко удавалось разорвать это построение. Случалось, что за неимением телег козаки перевязывали за рога и хвосты скот.
Встретившись с неприятелем, козаки разведывали его силы и расположение. Этой цели во многом способствовали «герцы» — индивидуальные поединки перед фронтом обеих армий. Затем составлялся план атаки.
Обычно козаки высылали часть сил на фланги и в тыл неприятеля, а затем предпринимали одновременную атаку. В те времена армии были особенно чувствительны к появлению противника сразу с нескольких сторон, и такой метод ведения боя хорошо оправдывал себя.
Воюя с поляками, козаки стреляли из ружей по обозным лошадям, так как без лошадей поляки, опасаясь за возы с провиантом, лишались свободы маневра; сами же козаки были убеждены, что население снабдит их продовольствием.
Козацкое войско делилось на полки и сотни: в полку — три или четыре сотни. Но сотня это в действительности было гораздо больше, чем 100 человек.
Заслуживает внимания организация морских походов.
Козаки строили «чайки» — челны без киля длиною в 60, шириною в 10 футов. С каждой стороны садилось 10–15 гребцов. Для того чтобы не терять времени на повороты, «чайка» снабжалась двумя рулями: и на корме и на носу.
Запорожские галеры и «чайки» (по описанию Боплана и Ровинского).
В каждую «чайку» помещали пять-шесть фальконетов[21]. Низкая посадка (2,5 фута) делала «чайки» малозаметными. Ночью козаки подплывали к кораблям и шли на абордаж. Если турки замечали их своевременно, козаки стремились сблизиться с кораблями, чтобы огонь их фальконетов и самопалов причинял наибольший вред, турки же старались держаться в отдалении и безнаказанно обстреливать «чайки» из дальнобойных пушек.
Козаки брали с собой бочки с сухарями, копченым мясом, пшеном. Спиртные напитки на борту запрещались. Высадившись на берег, козаки оставляли по четыре часовых на «чайку» и шли на «добычь».
Таким, в кратких чертах, было это своеобразное «государство в государстве» — «христианская казацкая республика», как назвал его Маркс[22]. Здесь, в Сечи, козаки были уже сплоченной силой, в то время как в верховьях Днепра их собратья, хотя и были столь же свободолюбивы, не имели никаких прав и подвергались тяжкому гнету панов и шляхты.
IV. НАСТУПЛЕНИЕ ПОЛЬСКОЙ ШЛЯХТЫ НА ВОСТОЧНУЮ УКРАИНУ
Уже в первой половине XVI века козачество стало одной из растущих сил на Украине. Тем не менее оно не получало еще никакого официального признания со стороны властей. В 1524 году король Сигизмунд I робко предлагал сейму: «…Если б решились вы на следующий год держать на Днепре козаков для охраны и обороны владений наших». Но сейм отверг это предложение, не «решился» взять на государственную службу безвестных бродяг, сами же козаки отнюдь не нуждались в формальном признании. Они попрежнему ходили по первому зову в экспедиции, собираясь на сборных пунктах (обычно между Конотопом и Нежином либо в Крылове, за Днепром), а вернувшись из похода, растворялись в разных общественных группах, не теряя, однако, внутренних связей друг с другом.
Правительство, со своей стороны, считало, что не следует мешать людям, которые по собственному почину охраняют границы государства и приносят этим двойную пользу: во-первых, избавляют от затрат на содержание войска, во-вторых, позволяют обходиться без услуг родовитой шляхты, которая за свою военную службу потребовала бы крупных привилегий. Однако давать официальное признание козакам сейм также не желал.
С течением времени польско-литовскому правительству пришлось изменить свою тактику кажущегося игнорирования козачества. Серьезным поводом к этому явилось образование Запорожской Сечи, в которой консолидировалась козацкая активность.
В 1568 году правительство впервые обратилось формально к «подданным нашим, козакам тым, которые, з замков и мест украинных зъехавши, на Низу перемешкивают». Шляхтичи начали понимать, что козачество представляет собою грозную силу. Иллюстрацией этого может служить высказывание польского историка Папроцкого, обращавшегося в 1575 году к своим собратьям: «Что делал Геркулес, который побивал гидр и не щадил земных богов, то на Руси сумеет сделать каждый. Самсон разодрал челюсти льву; подобные подвиги в наше время русаку за обычай. Могущественный Турок разинул на нас пасть, и храбрые русаки не раз совали в нее руку. Устремился бы он в Польшу, но останавливает его русская сила. Бросаются русские (то есть русское население польских земель. К. О.) в пропасть войны, пренебрегая опасностями, и когда совершают что-нибудь полезное, всем вам от того прибывает славы».
Но, принося Польше большую пользу, козаки создавали для нее и затруднения: своими беспрестанными набегами они раздражали Турцию, Крым и ухудшали отношения этих стран с Польшей. Польское правительство окончательно пришло к мысли ввести в русло «неорганизованную стихию» козачества и поставить ее себе на службу. В 1572 году коронный гетман Язловецкий произвел набор трехсот козаков на королевскую службу; мероприятие это оказалось малодейственным. Но вскоре решительный шаг в этом направлении совершил энергичный польский король Стефан Баторий.
Сын трансильванского[23] воеводы, избранный затем князем этого небольшого государства, он добился с помощью влиятельных польских магнатов Зборовских избрания его польским королем (1575). В основу своей внешней политики Баторий положил установление прочного мира с Турцией и консолидацию всех сил для борьбы с Москвой. В связи с этими планами он резко отрицательно отнесся к операциям козаков против турок, принимавшим все большие размеры. Год избрания Батория ознаменовался одним из самых страшных и опустошительных набегов, какие только производили татары на Украину. Польские власти знали, что предполагается набег, и приготовились отразить его. Однако первоначально на правую сторону Днепра переправился лишь пятнадцатитысячный татарский отряд. Получив сведения о незначительности татарских сил, которые к тому же вскоре отступили обратно, власти распустили собранное ополчение. Дозорные козаки предупреждали, что на Украину движется большое войско, судя по множеству зверей и птиц, перебравшихся из татарской степи. Но коронный гетман не придал значения этим предостережениям.
