Лаврентий Берия - "Берия. С Атомной бомбой мы живем!" Секретній дневник 1945-1953 гг.
Но связать не так, как это сейчас делают.
Считается, что Абакумов инициировал и «сфабриковал» «ленинградское дело», но он был лишь вынужден его открыть силой объективных обстоятельств и по мере сил Кузнецова прикрывал. Но поскольку до этого Кузнецов уже заразил Абакумова бациллами карьеризма и политиканства (к чему Абакумов и без Кузнецова был склонен), логическим и психологическим продолжением падения «ленинградцев» стало падение уже Абакумова.
Сталин очень верил в Кузнецова, Вознесенского и Абакумова, но ошибся в них. Они предпочли великой роли системных продолжателей дела Сталина — то есть дела построения развитой социалистической демократии — незавидную и мелкотравчатую роль скрытых завистников Сталина, шушукающих по углам о его старении и мечтающих поскорее занять высшие кресла в государстве для того, чтобы удовлетворять свои амбиции и тешить свою гордыню.
В этом отношении характерна история с книгой Н.А. Вознесенского о советской экономике во время войны, о чём будет сказано в более позднем моём комментарии.
Кузнецову в 1947 году было 42 года, Вознесенскому — 44, Абакумову — 39 лет.
Сталину в этом году исполнялось 68 лет, Молотову—57, Кагановичу—54, Хрущёву—53, Микояну и Булганину—52, Жданову — 51 год.
Маленкову в 1947 году исполнялось 46 лет, Берии — 48 лет.
Эта возрастная «арифметика» естественным образом ставила на повестку если не текущего, то завтрашнего дня вопрос: «Кто будет руководить Советским Союзом через, скажем, 10 лет, в год сорокалетия Октября?»
При этом все, причастные к высшим государственным тайнам, отдавали себе отчёт, что к тому времени СССР будет уже могучей и современной военной державой, уверенно обладающей ядерным оружием.
Возглавить такую страну для любого карьериста, тем более с наклонностями сибарита, было более чем соблазнительно. А Вознесенский и Кузнецов как раз и были карьеристами и потенциальными сибаритами. Потенциальными потому, что у сотрудников Сталина были очень скромные возможности по развитию подобных наклонностей.
Внимательный анализ тогдашней ситуации позволяет понять, что карьеристской, партократической группе «ленинградцев» во главе с Кузнецовым самим ходом дел мешала группа «Берия — Маленков — Жданов». К этой группе мог примыкать Булганин, а естественным лидером этой группы был Сталин. Но интриговать могла лишь группа «ленинградцев», чем она и занималась.
После её устранения (о чём ещё также будет сказано позднее) среди испытанных сталинских соратников тенденция к интриге не могла развиваться, в высшем руково-детве остался лишь один, и то тщательно маскирующийся интриган — Хрущёв.
Он-то и реализовал то, что не удалось «ленинградцам» — возглавил страну, любя не её в себе, а себя в ней.
И последнее сейчас…
Будущему брежневскому премьер-министру Косыгину в 1947 году было 43 года. По возрасту он вполне подходил будущим подельникам по «ленинградскому делу», а по биографии — тем более. Уроженец Петербурга Косыгин учился в Ленинграде в техникуме и институте, начинал там работать, вступил там в партию, с июля 1938 года стал заведующим промышленно-транспортным отделом Ленинградского обкома ВКП(б), с октября 1938 года — председателем Ленгорисполкома (Ленсовета), в годы войны был уполномоченным ГКО в Ленинграде, а в довершение всего с июня 1943 по март 1946 года возглавлял СНК РСФСР, передав этот пост будущему подельнику Кузнецова и Вознесенского по «ленинградскому делу» Михаилу Родионову (в 1947 году — 40 лет от роду).
Однако «ленинградское дело» не затронуло Косыгина, хотя подозрения у Сталина на счёт Алексея Николаевича возникали и не возникать, пожалуй, не могли. Но Косыгин всегда был чужд политиканства и интриганства. Поэтому он и остался в числе высших руководителей поздней эпохи Сталина.
18/Х-4 7Плохо с заводом № 817[113], как и раньше. Сроки срывали и срываем, а надо освоить более 1 миллиарда рублей. Надо руководство заменять. Кого поставить? Может, Бориса[114]? Он мне всегда нравился. Самостоятельный парень, его на фу-фу не возьмешь. Надо вызвать в Москву. И самому проехать по местам.
Что еще хорошо по сравнению с войной, можно отлучиться и проверить на месте самому.
25/X-47Вернулся из поездки по об’ектам. На завод 817 буду назначать Бориса[115]. В целом впечатление разное. Хватает героев и честных большевиков, хватает ср…ни и шкурников. Как всегда. Сколько раз убеждался, подобрать нужных людей, это все. Хорошего человека и выматеришь, он поймет. А дурака и расстрелом не проймешь. Ему головы не жалко, и так нет. Так что зачем дураков стрелять. Стрелять надо врагов. Эти сами в тебя стреляют.
Хреновое дело барахольщики. Живем лучше, их больше. Как зажать? Тяжело.
Написал и вспомнился Шалва. Вот человек! Рыцарь. За идею пойдет хоть на смерть. Настоящий чекист. Но всех сюда не возмешь (так в тексте. — С.К.), Шалва и в Тифлисе нужен[116].
27/X-47
Борисов[117] через Махнева передал проэкт генерального плана развития Атомной энергии на 20 лет. На 20 лет! Вознесенский хотел передать товарищу Сталину!
Х…евы шуточки Вознесенского. Дурак. И Завеня-гин дурак, попался на его удочку. Не научились планировать развитие понятных отраслей, а Атом на 20 лет планируют.
Видно этому надутому дураку хотелось блеснуть перед товарищем Сталиным и мне нос утереть. Мол, Лаврентий далеко не смотрит, а у нас, товарищ Сталин всё на 20 лет распланировано. Муд. к х ев. Когда была война, с боеприпасами не справился, пришлось и это брать на себя. И Борисов хорош. Посоветовался бы. Если бы Вознесенский на него надавил, забрал бы его полностью в Совмин. Парень подходящий, в войну с вооружением крепко помог разобраться.
Нет, Борисов нужен там, где работает. Мне своих людей в Госплане терять нельзя.
21/Х1-47
Когда был в отпуску, говорили с Кобой, что надо прекратить продажу товаров и выдачу пайков через распределители МГБ. Он согласился, написал Вячеславу и Косыгину. Косыга поручил Абакумову и Власику, а эти му…аки спустили на тормозах, предложили не прекращение, а ограничение и упорядочивание. Я вернулся, завернул это дело, все равно на Политбюро протащили. Но я это дело не оставлю. Нечего зажи-раться.
27/XI-47Коба вернулся. Говорил с Кобой, Вячеславом и Георгием по пайкам. Коба согласился, ввел в комиссию меня. Сейчас Косыгин переделывает на прекращение продажи. Но пайки Коба сказал пока оставить[118].
