Андрей Богданов - Александр Невский. Друг Орды и враг Запада
Александр, как и другие княжичи на Руси, с малолетства, слушая старинные песни и былины о киевских могучих князьях и чудо-богатырях, знал, что когда-нибудь и ему может представиться возможность занять престол древнего Киева. Когда он чуть подрос, и вместо няни получил в воспитатели опытного воина-дядьку, то лучше понял цели, с которыми и его предки не раз пытались взойти на киевский престол. Помимо богатств города, удачливый завоеватель мог рассчитывать на тяготевшие к нему изрядные земли на плодородном Правобережье Днепра, спускавшиеся в южные степи до рек Орели и Самары. Там, на юге, славянских земледельцев сменяли черные клобуки — подвластные русским князьям остатки торков, печенегов и берендеев. Славное своим прошлым и все еще богатое Киевское княжество оставалось церковным центром Руси, а главное — символическим "златым столом" старшего великого князя из нескольких великих князей, возглавлявших родовые кланы в крупнейших землях Руси.
От князей, которые могли стать его главными соперниками в борьбе за старшинство на Руси, земли рода Александра отделяла р. Ока, а за ней — р. Москва с сильной крепостью, много позже ставшей столицей Русского государства. Это были знаменитые князья черниговские и северские, правившие на левой стороне Днепра и испокон веков соперничавшие с правобережным Киевом.
Земли древнего племенного союза северян со столицей в Новгороде-Северском на Десне, городами Путивлем, Рыльском и Курском, принадлежали Ольговичам — потомкам князя Олега Святославича, двоюродного брата Владимира Мономаха. Они не скоро отделились от соседнего Черниговского княжества, тянувшегося в землях племенных союзов радимичей и вятичей, от границ Смоленщины на севере и далеко-далеко в Степь. Там на юге, отрезанная половецкими кочевьями, лежала на берегу Азовского моря подвластная черниговским князьям Тмутаракань. Хотя Черниговские и Северские земли со временем разделились на мелкие княжения, владело ими одно "хороброе гнездо Ольговичей" — воинственных и довольно бесшабашных князей.
Правда "Слова о полку Игореве"Когда киевские князья Святослав и Рюрик одолели половецкого хана Кончака, князь Игорь Святославич Новгород-Северский с друзьями и вассалами не мог упустить случая ограбить своего старого приятеля. Войско его полетело на лихих конях от Северского Донца к Азовскому морю, громя половецкие кочевья, и лишь далеко на юге, на берегах реки Каялы, встретилось с воинами Кончака.
В трехдиевном сражении погибли почти все дружинники Игоря, а сам он угодил в плен. Однако князь, как известно, был неплохо принят Кончаком и, погостив у приятеля, удачно бежал из полупустых ханских кочевий: все половецкие воины устремились тогда в "ворота, которые он отворил на Русскую землю". Благодаря успешному грабежу Кончак укрепил свою власть над кочевниками и передал ханство сыну Юрию, которого летописец называет "большим всех половцем": его-то дочь и стала первой женой отца княжича Александра.
Печально знаменитый Игорь Святославич стал со временем весьма уважаемым князем Черниговским, который, согласно летописи, непрестанно думал о благе земли Русской. Династически и в отношении церковном к Чернигову тянулись занятые столь же беспокойными князьями Рязанские земли: лишний повод к столкновению с князьями владимиро-суздальскими, с которыми Ольговичи соперничали также из-за влияния в Новгороде и Киеве.
* * *Не пуская в свою землю правителей из "чужих" ветвей потомков легендарного Рюрика, Ольговичи часто приводили на Русь половцев: благо их владения клином врезались в остальные русские земли. Они граничили с Рязанскими, Владимирскими, Смоленскими, Полоцкими, Турово-Пинскими и Киевскими землями. И всюду, в том числе в более отдалённых землях Великого Новгорода и Волыни, в политических делах Руси чувствовалось их влияние.
После рождения Александра ситуация изменилась, но никто, кажется, не почувствовал рокового смысла образовавшейся в культурном и политическом пространстве Восточной Европы пустоты. 31 мая 1223 г., через две с половиной недели после того, как княжичу исполнилось два годика, в Южнорусской степи окончательно исчезли половцы! Многие взрослые тогда, наверное, этому втайне обрадовались, а дети не способны были понять: как это, в Степи нет страшных врагов-кочевников?!
Тысячелетие, сколько помнили себя восточные славяне, кочевники в Великой степи были. Со всеми удавалось как-то уживаться, но в народной памяти образ огнедышащего дракона, оставляющего за собой пепел сожженных сёл, лишь прирастал новыми страшными чертами. Пышно убранных золотом скифов сменили женоуправляемые копьеносцы-сарматы, за ними пришли гунны и авары, потом явились болгары, печенеги и хазары. В X в. великий князь Святослав Игоревич "отмстил неразумным хазарам" и одолел болгар, но пал от рук печенегов. Однако и печенегов вместе с торками и берендеями вытеснили половцы — а теперь в Степи не осталось никого, кроме разрозненных мелких кочевых групп, уже не способных объединиться…
К образовавшейся пустоте был непосредственно причастен дедушка Александра, Мстислав Мстиславич. Именно он, бросив свои дела на западе Руси, честно пытался спасти половцев. Но даже он не преуспел в объединении русских сил и, пожалуй, впервые потерпел сокрушительное поражение на поле брани.
Никто в Европе даже не предполагал, с каким страшным и насколько превосходящим в военной силе и организации врагом пришлось столкнуться объединённому русско-половецкому войску в Степи у р. Калки. Даже опытные дружинники не поняли, что сокрушившая их и тут же покинувшая Южнорусскую степь орда — не очередная волна кочевников, а стандартный передовой отряд — две 10-тысячных "тьмы" — невиданной прежде армии величайшей в мире Монгольской империи. И что за убийство её послов, помощь её врагам и выступление против монголов придётся, по строгим монгольским законам, отвечать.
Битва на КалкеВ 1222 г. два тумена монгольских войск под командой нойонов Джэбэ и Субэдэя, преследуя своих врагов через Иран и Закавказье, вышли в половецкую степь. От Каспийского моря до самой границы с Русью гнали Субэдэй и Джэбэ половцев. Хан Котян, спасаясь, прискакал в Галич к своему зятю князю Мстиславу Удатному, рассказал о гибели ханов Юрия Кончаковича и Данилы Кобяковича и попросил помощи: "Нашу землю сегодня взяли, а завтра прийдут и вашу возьмут".
Узнав от половцев о монгольском нашествии, Мстислав созвал князей в Киев и уговаривал: "Если мы им не поможем, то половцы пристанут к врагам и сила их станет больше"[10]. "Лучше встретить врага на чужой земле, чем в своей", — решили князья. Монголы прислали послов с обычной хитростью, желая разделить русских и половцев, но им не поверили и убили. Много ладей пришло к сборному месту русских войск на Днепре у Варяжского острова, однако не было на них ни новгородцев, ни псковичей и полочан, ни владимиро-суздальцев. В Степь вместе с последними войсками половцев выступили полки галицкие и волынские, смоленские, киевские и черниговские. У них не было единого командования, причём самые храбрые князья, начиная с Мстислава, считались в войске "младшими".
