Сергей Луганский - Небо остается чистым. Записки военного летчика.
Полет смельчаков держал в напряжении всю страну. А уж о нас и говорить нечего. Мы, например, страшно беспокоились, когда самолет, пробиваясь к острову Рудольфа, не сумел обойти циклон, покрылся ледяной коркой толщиной в полтора сантиметра и в течение двадцати часов не мог освободиться от этого страшного груза. А на подступах к Северной Америке героям-летчикам пришлось из-за плотной облачности забраться на высоту шесть тысяч метров, и они стали ощущать острый недостаток кислорода. Мы понимали, как трудно и опасно смельчакам. Ведь мы теперь тоже были летчиками, мы тоже поднимали самолет в воздух.
Но вот самолет благополучно приземлился, и все мы вздохнули с облегчением и радостью. Свершился первый перелет из Москвы в Америку через Северный полюс – перелет, который золотыми буквами вписан в историю нашей авиации.
Самое интересное нас ожидало впереди.
Нет ничего удивительного в том, что о выдающемся достижении советских авиаторов писали долго и много. Были исследования специалистов, был и просто поток писем и поздравлений. Газеты были заполнены откликами со всей страны, со всех уголков мира. Послали поздравление и мы, курсанты Оренбургского училища. Какова же была наша радость, когда через короткое время нам пришел ответ самого Чкалова. В потоке поздравлений, в суматохе торжества великий летчик обратил внимание на послание из стен родного училища и откликнулся теплым товарищеским письмом. Значит, жива в нем память о стенах училища, где его научили летать. Мы, курсанты, знали письмо Чкалова почти наизусть. Мне и до сих пор памятны слова, которыми Валерий Павлович закончил свое дружеское послание. «Научиться просто летать – это еще не достижение. Нужно так научиться летать, чтобы в любой момент быть готовым для защиты Родины с воздуха… Учитесь лучше, чтобы в нужный час разбить любого врага».
Словно догадываясь о тех грозных испытаниях, которые выпадут вскоре на долю всего нашего народа, В. П. Чкалов адресовал эти строки нам, новичкам, к тому времени едва-едва успевшим «понюхать воздуха».
Письмо героя было напечатано в нашей многотиражной газете «Контакт». Помню портрет знаменитого летчика, его крупное волевое лицо. Под портретом в том же номере помещен наш ответ бывшему курсанту Оренбургского училища. «Летать по-чкаловски, прокладывать маршруты по-беляковски – таков лозунг курсантов нашей школы!… Горе врагам, которые встретятся с сотнями тысяч Чкаловых!»
Через два месяца началось выдвижение кандидатов в депутаты Верховного Совета СССР. Коллектив нашего училища единодушно назвал имя Героя Советского Союза В. П. Чкалова. Таково было мнение всех, преподавателей и курсантов.
Незаметно, вроде бы сами собой пролетели два года учебы. Наступило время выпуска.
Недели две мы ждали приказа Наркома Обороны о производстве нас в командиры. И вот долгожданный приказ прибыл. В новенькой, аккуратно пригнанной форме мы выстроились во дворе родного училища. Начальник училища торжественно зачитал приказ о присвоении нам звания младших лейтенантов и мы привинтили на петлицы по одному «кубику».
Так началась наша командирская служба в Красной Армии.
По положению нам полагался месячный отпуск. Впервые в жизни я получаю «большие» деньги, покупаю новенький чемодан. В чемодане лежит подарок матери – знаменитая оренбургская пуховая шаль.
Кажется, давно ли мы нестройной колонной шагали вот с этого же вокзала. А вот промелькнули два года, и мы покидаем стены училища.
Ехало нас несколько человек. Мы заняли купе, побросали чемоданы и вышли в коридор. На всех скрипят новенькие ремни, все лихо дымят папиросами. Проводники, пробегая по коридору, вежливо просят нас посторониться. Мы смотрим в окно и – странное дело!- узнаем и не узнаем знакомый вокзал. Вроде бы ничего не изменилось с того дня, когда мы вывалились здесь с котомками и представитель училища едва построил нас в разношерстную колонну. Все-таки два года — срок не маленький!…
Когда поезд тронулся, все мы, шумная компания молоденьких командиров, минуя грохочущие тамбуры, пошли в вагон-ресторан. Теперь мы взрослые, самостоятельные люди.
Через несколько дней я с нетерпением высовывался из окошка вагона, стараясь поскорее увидеть знакомые «свечки» пирамидальных тополей, а когда увидел их, то поезд уже замедлил ход и у будки из красного кирпича, той, запомнившейся, я разглядел мать все в том же чистеньком платочке. Тогда я еще не думал, что теперь ей придется лишь встречать и провожать меня, что начинается беспокойная, неведомая жизнь и в родном городе мне доведется бывать очень редко и каждый раз гостем,- ненадолго…
ТРЕВОГА
Начинать службу мы должны были в Пскове, в 14 авиационной бригаде. Известный в Пскове аэродром «Кресты» стал на несколько месяцев нашим вторым родным домом.
Это была северная полоса России, исконно русская земля. Псков, Новгород – места исторические.
Жили мы в Пскове вчетвером, снимали комнатку недалеко от аэродрома. Рано утром подъем, завтрак на аэродроме, и целый день то учебные полеты, то изучение уставов или материальной части. Только ужинали мы в городе, в кафе, отправляясь все вместе развлечься после долгого и, надо сказать, утомительного дня. Такой размеренный распорядок скоро сделался привычным.
Мы не жаловались на однообразие жизни. Валерий Чкалов в свое время писал, что летчиком, настоящим летчиком, может считаться только тот, кто лет пять прослужил в строевой части. Для нас же служба только началась, и мы все отлично понимали, как нам еще далеко до совершенства.
Но нетерпение владело всеми постоянно. Нам все казалось, что мы отстаем от времени, что к чему-то самому главному безнадежно опаздываем. Все, что свершается славного, о чем пишут газеты, о чем сообщает радио,- все это происходит без нашего участия. Какая-то большая интересная жизнь идет на основных, главных магистралях, мы же опять оказались на задворках, и наш удел: слушать, наблюдать и завидовать счастливцам.
К тому времени совершил свой знаменитый перелет по европейским столицам выдающийся летчик М. М. Громов. За границей были потрясены как возросшей авиационной базой нашей страны, так и искусством летчиков. Потом пришло известие еще об одном достижении нашей авиации. Летчицы Гризодубова и Осипенко, штурман Раскова установили женский международный рекорд дальности полета без посадки.
Много писалось о рекордах планеристов и парашютистов.
Вся страна жила достижениями авиаторов. Громов, Чкалов, Водопьянов, Коккинаки стали подлинно народными национальными героями.
Мы, молодые летчики, прекрасно понимали, что выдающиеся достижения старших товарищей – свидетельство вдумчивого отношения к своему профессиональному мастерству. Поэтому к службе своей, к боевой учебе мы относились с предельной серьезностью.
