Феликс Керстен - Пять лет рядом с Гиммлером. Воспоминания личного врача. 1940-1945
– И чего же таким образом достигают масоны? – спросил я.
– Вам еще не ясно? – удивился Гиммлер. – Во-первых, это замечательная пропаганда масонской идеи. Если в ложу входит королевская семья, то масонство становится респектабельным в глазах широких масс, владельцев собственности и образованных людей. Все сомневающиеся голоса мгновенно умолкают. Масонам больше не приходится защищаться – им достаточно лишь указать на короля, их собрата масона. Неужели кто-то считает себя умнее короля? После этого членство в ложе автоматически привлекает всех тех, кого масоны особенно хотят заполучить в свои ряды – влиятельных чиновников и политиков. Им не нужно никаких дальнейших действий, чтобы перетянуть на свою сторону ведущих политических деятелей и промышленников. После этого масонская ложа становится центром общественной жизни, проводя пышные пиршества и празднества в честь дня рождения короля или принца. Масонство превращается в нечто вроде большого национального и социального клуба; бесплатная выпивка и закуска делают его еще более привлекательным для чиновников, обделенных дарами этого мира.
Однако масоны тем временем тихо и незаметно расширяют свое влияние: читаются лекции на темы, дорогие масонам; обеспечивается поддержка выдающихся ученых, налаживаются связи с другими ложами, и желаемый результат налицо – сперва нейтралитет, а затем и союз со всемирным масонством. Вероятно, вы удивитесь, узнав, что все высшие должности этой ложи дублируются. Помимо Великого магистра, необходимого как публичная фигура, есть и никому не известный человек, в действительности занимающий куда более высокое положение во всемирном масонстве, мастерски пользующийся и руководящий этой «теневой системой».
Одна-единственная сила, не позволившая себя обмануть, – это католическая церковь. Она остается безжалостным врагом масонства. Конечно, вы знаете, что любой католик автоматически отлучается от церкви в тот момент, когда он становится масоном. И церковь прекрасно понимает причину такой безжалостности. Она сама работает по масонским принципам: ее религиозные ордена, в частности иезуиты, – нечто иное, чем могущественные ложи католической церкви. Церковь знает, чего добилась этой системой, и не потерпит ни одной оппозиционной ложи, пользуясь любыми средствами, чтобы не позволить своим овцам вступать в нее. Не следует обманываться объяснением, что церковь выступает против масонов, потому что они – приверженцы либеральных идей. Сейчас эти идеи получили такое распространение даже в самой католической церкви, что запреты и предупреждения на этот счет совершенно неуместны. Неумолимое отношение католической церкви к масонству – лучшее доказательство того, как точно мы оцениваем ситуацию. Лишь глупые протестантские священники еще не поняли, что поставлено на карту. Они вступают в ряды масонов, не зная, что сами роют себе могилу.
– Но не являются ли ваши СС тоже своего рода масонской ложей, господин рейхсфюрер? – спросил я Гиммлера.
– Как вы можете такое говорить? – возмутился он. – У нас же нет ни тайных вождей, ни системы масонских званий. СС – это орден с хорошо известными руководителями и открыто провозглашенными целями. Это германская форма объединения людей, преданных высшей цели. Если вам нужно сравнение с кем-то, то сравнивайте СС с немецкими рыцарями, целью которых была защита от Востока. Но любые сравнения будут ложными. СС специально созданы для национал-социалистического государства и исключительно для его целей, и не могут быть перенесены в другие государства, так же как и сам национал-социализм.
– Я не вполне вас понимаю, господин Гиммлер, – сказал я. – Тогда зачем вы создаете части СС, состоящие из норвежцев, датчан, голландцев и фламандцев?
– Это совсем другое дело. Это боевые части, единственная задача которых – обеспечить жизненное пространство для германских народов на востоке. Они не имеют никакого отношения к другой сфере, в которой действуют СС.
– Если все то, что вы и ваши люди рассказывали мне о масонстве, действительно выражает ваши твердые убеждения, – сказал я, завершая разговор, – то есть одно, чего я не понимаю. Почему вы ведете непримиримую борьбу с евреями и масонами, с одной стороны, и их заклятым врагом – католической церковью, с другой, вместо того чтобы заключить союз по крайней мере с одной из сторон и использовать ее против другой стороны? Зачем вы начали Вторую мировую войну, имея в тылу обоих этих врагов?
– К сожалению, мой дорогой господин Керстен, я не могу вам дать ответ, – сказал Гиммлер, сразу же приняв суровый вид. – Решения в такого рода делах принимает лично фюрер. Теперь, когда жребий уже брошен, говорить об этом бессмысленно.
– Вы почитаете Фридриха Великого и считаете его примером для подражания? – спросил я под конец лечебного сеанса.
– Конечно, – ответил Гиммлер.
– Но он был масоном и не позволял никому себя обманывать.
– Это был особый случай, – сказал Гиммлер.
II
Разговоры о евреях
Берлин
3 марта 1940 года
Мне представился случай заметить Гиммлеру, что я никогда не понимал антисемитизма; евреи по меньшей мере оказали большое влияние почти на все сферы жизни. У каждого народа есть определенное количество представителей, которыми нельзя гордиться, – но следует проявлять осторожность и не допускать широких обобщений. С той же легкостью можно заявить, что все немцы – педанты, фанатики и империалисты, лишь потому, что так можно описать некоторых из их числа.
Тогда Гиммлер завелся:
– Всюду, где появляется еврей, он пытается вести дела. Я не имею ничего против инстинкта накопительства, как такового, но имею очень многое против его еврейского варианта. Границы нации и присущие ей промышленные интересы безразличны для евреев, если только процветает торговля. Они протянули паутину связей со своими соотечественниками-евреями во всех странах мира.
– Стремление к бизнесу присуще всем, – заметил я. – Бизнесмены-неевреи также трудятся ради своего процветания.
Гиммлер сказал:
– Конечно, немцам следует торговать со всем миром, но ради Германии в целом, не только ради своего личного обогащения, не учитывающего интересы общества. Есть промышленные вожди, действующие в этом смысле, стоит вспомнить лишь о таком человеке, как Рехлинг. Но так называемые немецкие евреи трудятся не ради Германии, а ради самих евреев. Евреи разбросаны по всему миру и поэтому интернационалисты по своим взглядам. Еврейская империя, – подчеркнул Гиммлер, – властвует над всеми остальными, она высасывает из них сырье, силу, богатство, влияние, чтобы употребить все это лишь себе на благо.
