Фиона Хилл - Шесть масок Владимира Путина
События октября 1993 года стали самым кровавым политическим противостоянием в русской столице со времен революции 1917 года[13]. И они наложили свой отпечаток на многих политиков того времени, включая Путина. После окончания боев и проведения выборов президент Ельцин лишил новую Государственную думу многих функций, связанных с контролем за законотворчеством. Он переместил парламент с закопченных останков «Белого дома» в старое здание советских времен, символично расположенное в тени кремлевских стен. Пятна копоти со стен «Белого дома» смыли, сделали ремонт, и в здании разместилось русское правительство. В интервью британской газете «Гардиан» Глеб Павловский, бывший советник в Кремле и политический стратег, тесно работавший с Путиным во время его президентских и премьерских сроков и уволенный в 2011 году, отметил, что противостояние между Ельциным и парламентом сильно повлияло на Путина. Штурм «Белого дома» показал ему, до чего может довести разбалансированность власти в России. Потерпевших поражение просто поставят к стенке и пристрелят. «Путин всегда говорил: «Мы знаем… мы знаем, что как только мы попробуем сдаться, нас уничтожат». Он прямо заявлял: «нас поставят к стенке и казнят». И мы совершенно не хотели оказаться у такой стены. Вера в это была глубока и базировалась на очень жестком противостоянии 1993 года, когда Ельцин стрелял по Верховному Совету. При этом погибло гораздо больше людей, чем сообщалось официально, и Путин об этом знал»[14].
Новая конституция президента
К счастью для Путина, в 1993 году он был далеко как от Кремля, так и от стен «Белого дома». Он наблюдал столкновение Ельцина с парламентом, сидя в администрации мэра Санкт-Петербурга. Тем не менее его тогдашний начальник Анатолий Собчак был одним из основных создателей новой русской конституции[15], ставшей важнейшим документом для будущего президентства Путина. Приведя парламент к покорности, расстреляв его из пушек, Ельцин продавил принятие такой конституции, которая давала президенту страны и всей исполнительной ветви власти очень большие права в области как внутренней, так и внешней политики. В результате новая конституция ретроспективно оправдывала многие его действия (исключая силовые акции), направленные на подавление парламента. В руках такого президента, как Путин, старающегося сохранить доминирующее положение на политической сцене, она оказывалась очень сильным инструментом.
Процесс создания основного закона страны в 1993 году был тесно связан с предыдущими попытками написания конституции. Несмотря на бурное обсуждение разнообразных заимствований из зарубежных моделей, основные положения восходили еще к идеям, родившимся на закате царской России. Один из главных разработчиков конституции 1993 года Сергей Шахрай позже говорил, что заявления, будто при создании русской конституции в качестве образцов для вдохновения использовали западные конституционные модели – не более чем миф. За исключением, возможно, того факта, что президент России предполагался как «русский эквивалент королевы Британии»[16] (Великобритания, конечно, не имеет конституции в современном понимании этого термина, то есть как единого написанного документа, так же как и британский монарх не имеет реальной политической власти). Законом закрепленные права президента России значительно превосходят таковые у его коллег в США и Франции.
Катастрофа в Думе
Невзирая на случившееся кровопролитие и свои новые, больше подходящие абсолютному монарху, права, президент Ельцин обнаружил, что работать с Государственной думой ничуть не легче, чем со старым парламентом. В результате декабрьских выборов места в парламенте распределились среди партий, настроенных против реформ, включая Либерально-демократическую партию России (ЛДПР) и Коммунистическую партию Российской Федерации (КПРФ), и партий-реформаторов, таких как «Выбор России»[17] и Российская объединенная демократическая партия «Яблоко». Националистическая ЛДПР получила почти четверть (22,9 %) голосов, обойдя занявшую второе место «Выбор России» на 15 %[18]. Впоследствии Дума погрязла в дрязгах и конфликтах, как между фракциями, так и между персоналиями. Партии и блоки появлялись, трансформировались и распадались с ошеломляющей частотой, а некоторые парламентские дискуссии переходили в кулачные бои[19]. Подобные же сцены происходили и в региональных органах законодательной власти, например в Санкт-Петербурге. Десятилетие спустя Путин говорил об этих ужимках законотворчества с заметной неприязнью, отметив, что наблюдение регулярных драк сформировало у него крайне негативное мнение о политиках[20].
Весной 1995 года после долгих дебатов был принят новый закон, установивший дату парламентских выборов на декабрь этого же года, а президентских – на июль 1996-го. Так же, как это случилось в будущем, в 2011 году, Кремль столкнулся с неприятным «декабрьским сюрпризом» – оппозиционная Коммунистическая партия нанесла тяжелое поражение правящей партии «Наш дом – Россия», руководимой премьер-министром Виктором Черномырдиным и созданной для объединения «демократических» партий[21]. Как мы расскажем позже, Путин тоже был причастен к этому поражению, поскольку именно он руководил предвыборной кампанией НДР в Санкт-Петербурге. В результате он стал относиться к предвыборным играм еще хуже, чем прежде.
Ельцин, олигархи и выборы 1996 года
Последовавшие в 1996 году президентские выборы превратились в явное и очень близкое соперничество между Ельциным и Геннадием Зюгановым, лидером Коммунистической партии. Они проходили, как и все прочие, в два тура, что было сделано для сокращения числа кандидатов до двух, если никто не сможет набрать решающего перевеса в ходе первого тура. Зюганов прямо обещал, что если он выиграет выборы, то прекратит проводимые Ельциным экономические реформы и вернется к модернизированной советской системе. Этот судьбоносный момент стал для Ельцина его персональным «Смутным временем». Здоровье его пошатнулось – в промежуток между раундами он получил несколько инфарктов и исчез из поля зрения широкой общественности на довольно продолжительное время. Эти проблемы сложились с политическими трудностями правительства. Собственно говоря, подобные затруднения и создали предпосылки к последовавшему переезду Путина в Москву. Перед самыми выборами рейтинг доверия Ельцина упал до рекордно низких 3 %. Он рисковал проиграть Зюганову, если только его команда не сотворит политическое чудо, но ресурсов для полноценной общенациональной предвыборной кампании не имелось – сундуки Кремля были пусты. К тому же новые независимые СМИ затмили скучные «старые» государственные телеканалы, радиостанции и газеты[22].
