Евгений Носов - Красное вино победы
Но его срезало осколками, и он снова исчез в небытие... Завтра снимут с него теперь уже ненужную гипсовую оболочку, высвободят тело, вскроют, установят причину смерти и составят акт.
- Ох ты,- проговорила нянька, подняла с пола оброненную санитарами картинку с копешкинской избой и прислонила ее к нетронутому стакану с вином.
Картинка была моей вольной фантазией, но теперь нарисованная изба обратилась в единственную реальность, оставшуюся после Копешкина. Я теперь и сам верил, что такая вот - серая, бревенчатая, с тремя окнами по фасаду, с деревом и скворечником перед калиткой,- такая и стоит она где-то там, на пензенской земле. В это самое время, в час сумерек, когда санитары укладывают Копешкина в госпитальном морге, в окнах его избы, должно быть, уже затеплился жидкий огонек керосиновой лампы, завиднелись головенки ребятишек, обступивших стол с вечерней похлебкой. Топчется у стола жена Копешкина (какая она? как зовут?), что-то подкладывает, подливает... Она теперь тоже знает о Победе, и все в доме - в молчаливом ожидании хозяина, который не убит, а только ранен, и, даст бог, все обойдется...
Странно и грустно представлять себе людей, которых никогда не видел и наверняка никогда не увидишь, которые для тебя как бы не существуют, как не существуешь и ты для них...
Тишину нарушил Саенко. Он встал, допрыгал до нашей с Копешкиным тумбочки и взял стакан.
- Зря-таки солдат не выпил напоследок,- сказал он раздумчиво, разглядывая стакан против сумеречного света в окне.- Что ж... Давайте помянем. Не повезло парню... Как хоть его звали?
- Иваном,- сказал Саша.
- Ну... прости-прощай, брат Иван.- Саенко плеснул немного из стакана на изголовье, на котором еще только что лежал Копешкин. Вино густо окрасило белую крахмальную наволочку.- Вечная тебе память...
Оставшееся в стакане вино он разнес по койкам, и мы выпили по глотку. Теперь оно показалось таинственно-темным, как кровь.
В вечернем небе снова вспыхивали праздничные ракеты.
Примечание
Рассказ впервые опубликован в журнале "Наш современник" (1969, No 11), отдельной книгой вышел в издательстве "Современник" (М., 1979; иллюстрации худож. С. Косенкова).
Военная история молодого рассказчика в произведении повторяет факты из биографии самого писателя: после прорыва восточнопрусских укреплений, на подступах к Кенигсбергу (ныне Калининград), в феврале 1945 г. Е.Носов был тяжело ранен, и его, вместе с другими бойцами, подобрали в Мазурских болотах, "промозглых от сырых ветров и едких туманов близкой Балтики".
Артдивизион, в котором воевал Е.Носов, отбивался от наседающих фашистких танков, выкатив орудия на полотно железной дороги. Вражеские автоматчики подобрались ночью к пушкам и выбили расчеты; танки пошли в атаку, сбрасывая орудия с полотна. "Кто-то отстреливался, кто-то полз, волоча за собой кишки, кто-то кричал: "Не бросайте, братцы" и хватался за ноги; кого-то тащил, - передает воспоминания Е.Носова В.Астафьев, - мой друг, потом кто-то волоком пер по земле его, и когда останавливались отдохнуть, мой друг явственно слышал, как журкотит где-то близко ключик, и ему нестерпимо хотелось пить, и не понимал он, что этот невинный , поэтически звучащий ключик течет из него по затвердевшей тележной колее, лунками кружась в конской ископыти..." (Астафьев В. О моем друге. -В кн.: Евгений Носов. Усвятские шлемоносцы. Повести и рассказы. Воронеж, Центр.-Чернозем. кн. изд-во, 1977, с. 8). После ранения Е.Носов попадает в госпиталь в подмосковный Серпухов, и через двадцать с лишним лет об этих днях напишется рассказ "Красное вино победы": "...всенародное ликование и неподвижно лежащие в гипсовых панцирях тяжелораненые, искрящееся красное вино победы, выданное бойцам в честь такого дня, и один так и не выпитый стакан, стоящий на тумбочке солдата Копешкина, тихо и незаметно для окружающих скончавшегося от ран в самую минуту торжества"(Доризо Н. Прописаны навечно. - Правда, 1970, 1 октября).
В беседе с корреспондентом "Литературной России" Е.Носов говорил, подчеркивая свою жизненную пристрастность к людям определенного душевного склада, наиболее интересным для него как художника: "Мне хочется вызвать внимание к своим героям. У них зачастую что-то не сойдется - как у Копешкина... и без медали с войны вернулся, и умирает..." (Ломунова М. Во всем - большим и честным. В гостях у Евгения Носова. - Лит. Россия, 1976, 2 января).
