Загадочный Шекспир - Роу Николас
«Помнится, актеры часто упоминали в качестве достоинства Шекспира тот факт, что при письме (что бы он ни писал) он никогда не вымарывал строки. Когда я ответил: Он мог бы вымарать и тысячу, они увидели в этом злой смысл. Я сказал это не для потомков, а из-за их невежества, позволившего им выбрать для похвалы своего друга такую особенность, которая была его главным промахом. А также, чтобы оправдать мою искренность (потому что я любил этого человека и чтил его память в той же степени, что и все остальные). Он действительно был честен, имел открытый и свободный нрав, обладал превосходной фантазией, смелостью мысли и плавностью речи, при этом последняя лилась без удержу, так что иногда его нужно было остановить: Sufflaminandus erat, как сказал Август о Гатерии. Его остроумие подчинялось только ему самому, словно он сам себя и оценивал. Много раз из-за этого он ставил себя в комичное положение; как, например, когда устами Цезаря на упрек: „Цезарь, ты несправедлив“, отвечал: „Цезарь никогда не бывает несправедлив, он имеет должное основание“, и в подобных случаях, которые были нелепы. Но он искупил свои пороки добродетелями: в нем всегда было больше достойного похвалы, нежели требующего прощения».
Что касается упомянутого эпизода из Шекспира, нечто похожее встречается в «Юлии Цезаре», т. V, с. 2260 [III, 1, 47–48], но там нет никакой нелепости; и ни в одном виденном мной издании я не встречал этот эпизод в точности таким, каким его передал г-н Джонсон. Помимо пьес, вошедших в это издание, есть еще две или три, приписанные Шекспиру г-ном Лангбейном, но я никогда их не видел и ничего о них не знаю. Он также написал в стихах «Венеру и Адониса» и «Тарквиния и Лукрецию», которые были напечатаны в его недавнем поэтическом сборнике. Что до картины его характера, воссозданной Беном Джонсоном, в ней есть много истинного: но мне кажется, что для его описания так же хорошо подошли бы слова Горация о первых римлянах, сочинявших трагедию по греческим образцам (или же переводивших эти образцы), содержащиеся в «Послании к Августу»:
Упомяну книгу стихотворений, опубликованную в 1640 году под именем г-на Уильяма Шекспира, но так как я обнаружил ее лишь недавно и еще не имел возможности составить о ней суждение, я не буду пытаться определить, принадлежит она ему или нет.
Антиквар восторгается памятником Шекспиру, рисунок Джорджа Вертью, 1737
Приложения
Комментарии к переводу
Перевод выполнен по изданию текста Роу, полностью воспроизводящему оригинал 1709 года, за исключением курсивного выделения имен собственных и нескольких ошибок, исправленных в современном издании. Также в современном издании оригинальный текст Роу был дополнен ссылками на пьесы и примечаниями, поясняющими некоторые не очень понятные моменты; эти ссылки и примечания были перенесены и в русскоязычное издание.
Комментарии к иллюстрациям
Издание произведений Шекспира 1709 года, выпущенное Роу, отличается не только появлением в нем первой биографии драматурга и новаторским подходом к текстам, но и тем, что это первое издание Шекспира с иллюстрациями. Каждый том публикации предварялся одним и тем же изображением поэта, коронуемого Трагедией и Комедией и воспеваемого Славой (воспроизведен на с. 8); это изображение было выполнено Михаэлем ван дер Гухтом по оригиналу французского художника Гийома Валле. Фронтисписы, иллюстрирующие определенные моменты сюжета, получили все пьесы; их авторство принадлежит малоизвестному французскому художнику Франсуа Буатару и весьма плодовитому граверу Элише Киркаллу. В более богатом парадном издании с большими полями также имелась изящная версия чандосовского портрета работы французского художника Бенуа Арло и гравера Гаспара Дюшанжа, воспроизведенная на с. 6.
Издатель Джейкоб Тонсон называл фронтисписы к пьесам не гравюрами, а «нарезками» (англ. cuts), что отражает как присущий этим изображениям недостаток утонченности, так и их динамичность. Насколько хорошо фронтисписы иллюстрируют современную им сценическую практику, мнения разделились, однако несомненно следующее: если одни очевидно делают это — ярким примером является образ Гамлета, в изумлении опрокидывающего стул при появлении Призрака, — другие, например фронтиспис к Буре, явно являются плодом живого воображения или, как в случае с Кориоланом, результатом копирования другого произведения. Третьи выглядят неоднозначно: нельзя сказать точно, являются ли фронтисписы к пьесам «Как вам это понравится» и «Генрих IV. Первая часть» полностью выдуманными или же они изображают постановки; поведение представленных персонажей и общее впечатление от этих сцен, безусловно, близки к театральной реальности. Соответственно, оттиски не только восхитительно разнообразны, но и дают наглядную картину театра при королеве Анне, демонстрируя и трагических героев в струящихся париках, как, например, у Макбета, и Фальстафа с его тюдоровским брюшком, атакованного августовскими разбойниками. [31]
Такой несколько произвольный подход, вероятно, отражает не только стремление к разнообразию, но и временные ограничения. Тонсон анонсировал выход издания всего за два месяца до публикации, в целом же на весь проект определенно ушло не более двух лет. В то время была поставлена лишь небольшая часть пьес, так что в отношении большинства из них у Буатара не было возможности опереться на собственные воспоминания о спектаклях. При этом Роу, как истинный человек театра, мог дополнить сведения художника собственными знаниями; кажется вероятным, что он, по крайней мере, предлагал для иллюстрирования определенные сцены. Возможно, в дело был вовлечен и его соратник, великий актер Беттертон. Аляповатость некоторых образов, более похожих на сценические, а также чрезмерная проработка других позволяют предположить, что Буатар, возможно, не менее, а то и более охотно ориентировался на чисто живописные источники. В любом случае, ограниченные сроки, вероятно, сдерживали полет фантазии — они же, видимо, объясняют копирование общего фронтисписа из французского издания Корнеля, а также признаки спешки в самих Сведениях. Для переиздания 1714 года Тонсон, признавший и плюсы, и минусы гравюр, поручил переработать их более искусному Луи дю Гернье.
Вид «Глобуса» на с. 38 представляет собой фрагмент панорамы Лондона Класа Янсзона Висхера, выгравированной в 1616 году, но, возможно, с использованием более ранних эскизов. И он, и фрагмент вида Холлара на с. 52–53 предоставлены © the Trustees of the British Museum, которым издательство выражает большую благодарность.
