Андрей Марчуков - От Ленинграда до Берлина. Воспоминания артиллериста о войне и однополчанах. 1941–1945
А из расчёта взять только троих: командира орудия, наводчика и заряжающего. В качестве ездового вместо Бартышева взять меня – бывшего «хозяина» лошадей, которого «Злой» и «Искра» хорошо знали и любили за ласку и подарки. К погранвышке подъехать на расстояние видимости сквозь отверстие ствола орудия – метров на 200–300 (установлено разведкой).
Тихонько подъехали к вышке. За орудием мирно плёлся полусонный «Академик». И вот мы у цели. Остановились за кустом, отпрягли лошадей, развернули орудие, навели ствол на цель. Сквозь отверстие ствола орудия на фоне лилово-оранжевого неба виднелась макушка погранвышки, где на площадке притаился враг. Тишина. Не слышно голоса птиц, шума леса, других звуков.
Поднесли десять снарядов.
– Зарядить! – прозвучала шёпотом команда.
– Орудие готово, – последовал ответ.
– Три снаряда, беглым, огонь!
И взлетела вышка в разные стороны на воздух.
– Беглый, семью снарядами, огонь! Огонь! Огонь! – скомандовал командир.
Для верности, надёжности. «Чтобы белофиннов с землёй сравнять», – пояснил Бухарбаев. За каких-нибудь пять минут не стало ни погранвышки, ни окружавших её кустов. Всё вокруг вышки горело. И так же внезапно мы скрылись, как и появились.
Когда отъехали от огневой позиции метров 300, враги опомнились и открыли неистовую артиллерийско-миномётную стрельбу по тому месту, откуда нами только что вёлся огонь. Но мы уже мчались в сторону основной огневой позиции нашей батареи, на своё прежнее место. Впереди «Злого» и «Искры» широкой рысью бежал напуганный стрельбой «Академик».
Таким было моё боевое крещение. Пехота благодарила артиллеристов. Дня через два ленинградская газета «На страже Родины» сообщила об этом боевом эпизоде, а также что нам, его участникам, командование присвоило очередные воинские звания[24]. Из младшего сержанта, командира тяги, меня перевели в сержанты.
Не забыли и коней. «Искра» и «Злой» получили по дополнительной мере овса. «Академику» к завтраку повар приготовил особое блюдо – котелок пшённой каши – «блондинки» со сладкой подливой. Ведь моё первое боевое задание явилось в то же время и его боевым крещением.
И пошла война народная. Потом из сержанта я стал старшим сержантом, затем старшиной, заместителем политрука, а с февраля 1943 года – младшим лейтенантом, заместителем командира батареи. Ну а потом – лейтенантом. Блокада Ленинграда. Прорыв блокады. Освобождение Варшавы. Взятие Берлина… Победа! Но до неё ещё надо было дойти…
Остров Тоуна (Пуусу). Без вести пропал «Академик»Жеребёнка любили все, хотя, как я уже говорил, в дни, когда полк находился на марше из города Лахденпохья к государственной границе, его чуть было не пристрелили. С ним связывали судьбы многие. «Погибнет „Академик“», рассуждали они, – значит, не жить и мне». Так думал и я, свидетель его рождения, выкармливавший его до того, как передать коренную упряжку Бартышеву. Но на острове Тоуна (Пуусу), на котором мы дислоцировались во время отступления, «Академик» исчез.
Финны перешли в наступление. Начались тяжёлые бои. Досада копилась, ненависть возрастала. Отступать было некуда: позади Ладожское озеро – всего 22 километра до него. Всё чаще вспоминали мы народные пословицы, в том числе и ту, что «будет и на нашей улице праздничек.
Ничего, потерпим ещё малость». Терпели, неся потери, но стоя насмерть. Ни шагу назад.
Из наградного листа на представление наводчика орудия, красноармейца Гуски Фёдора Максимовича к ордену «Красной Звезды»:
«[С] 3.7.41 года на 4.7.41 года, когда батарея была окружена противником, тов. Гуска… прямой наводкой разил озверевшего врага; когда весь расчёт был выведен из строя, тов. Гуска один вёл огонь из орудия прямой наводкой, убив десятки белофиннов, сам же подтаскивал снаряды под пулемётным огнём противника. Дрался до последней капли крови, не щадя своей жизни, и только когда был дан приказ оставить огневую позицию, тов. Гуска ещё выпустил десять снарядов на врага и отошёл».
(ЦАМО РФ. Ф. 334 ап. Оп. 2. Д. 2. Л. 41)Из наградного листа на представление командира огневого взвода, младшего лейтенанта Чистякова Льва Даниловича к ордену «Красной Звезды»:
«3.7.41 года во время окружения 5[-й] батареи противником, сумел организовать батарею к отражению противника прямой наводкой… В самые горячие минуты боя… сам лично подтаскивал снаряды к орудиям… и был сражён пулей противника в тот момент, когда он пополз к орудию, брав из рук убитого красноармейца тов. Горошенко снаряды».
(ЦАМО РФ. Ф. 334 ап. Оп. 2. Д. 2. Л. 42)Дрались насмерть, как могли: чаще – отбивались прямой наводкой по пьяным, обнаглевшим автоматчикам-фашистам, появлявшимся с тыла, справа и слева. То и дело с разных направлений раздавались крики «Аля-ля-ля! Аля-ля-ля!». Так кричали финны, когда шли в атаку. Значит, снова бой, снова огонь, снова смерть. Как мы ненавидели эти крики! И как радовались, когда слышали родное: «Ура! Ура!» Это значит, переходила в атаку наша пехота[25].
Из оперативной сводки штаба 334-го ап № 15 от 05.07.41 г.:
«…О 2/334 известий точных нет. По словам, дивизион отошёл в р-н п[ерекрёст]ка дорог у ур. Ряденкюнга, делается связь. 5[-я] батарея, попав в окружение в районе Харпяниеми, в значительной степени уничтожена».
Дополнение в сводке:
«Боем из окружения в районе Ристалахти, при одновременном наступлении сводной группы (в районе ст. Ихала. – А. М.) у Ристалахти вырвались, из состава 2/334 ап – 3 средних командира, 3 младших командира и 17 бойцов. Считать убитым адъютанта 2/334 ап лейтенанта ШТЕФАН. О полном боевом и численном составе 2/334 будет сообщено дополнительно»[26].
(ЦАМО РФ. Ф. 334 ап. Оп. 1. Д. 6. Л. 16, 22)Из наградного листа на представление военкома 1-й батареи 334-го ап, политрука Кривоконя Савелия Кирилловича к ордену «Красное Знамя»:
«При окружении батареи белофиннами, батарея стреляла прямой наводкой, и все бойцы стойко дрались, расстреливали белофиннов».
(ЦАМО РФ. Ф. 334 ап. Оп. 2. Д. 2. Л. 45)Из оперативной сводки штаба 142-й сд от 02.08.41 г.: «3/461 сп ведёт бой в окружении уже 2-е сутки, пополнить боеприпасами и продовольствием не представляется возможным. Разведгруппы пр[отивни]ка проникли в р-н Косталмиярви, где обстреливают наш транспорт, также было обстреляно КП 461[-го] сп. 172[-й] орб и 2 роты 1/588 сп пытались очистить шоссе Кирконпуоли – Ихала и пробиться к 3/461, но успеха не имели».
«1/701 сп ведёт бой в окружении уже 2-е сутки, пополнить боеприпасами и продовольствием не представляется возможным, т. к. пр[отивни]к силою до 1 пех[отного] б[атальо]на оседлал перекрёсток у Суниннмяки… и пытается атаковать одной ротой – 1/701 с тылу и 1-й ротой – [в] направлении Райвио в тыл 3/461 сп».
«3/588 сп – находится в полном окружении, наши в составе 4 штук танков прорвались к 3/588 сп – три танка выведены из строя. Батальон в течение суток отражает неоднократные атаки противника. Боеприпасы на исходе, продовольствия нет, связь с б[атальо]ном прервана».
(ЦАМО РФ. Ф. 142 сд. Оп. 1. Д. 14. Л. 86)А затем было горькое отступление…
Из наградного листа на представление командира 1-й батареи 334-го ап лейтенанта Капустника Григория Николаевича к ордену «Красное Знамя»:
«При поддержке 3.8.41 года 3/181 сп в районе Элисенвара, когда противник [силою] около двух батальонов пошёл в атаку, тов. Капустник своим огнём уничтожил до роты белофиннов, что дало возможность без потерь 8[-й] роте отойти на другой рубеж».
[Финны следовали по пятам. В связи с оборонительными боями и отступлением дед вспоминал один эпизод, который назывался «Кустики». Раз его внимание и внимание его товарищей привлекло странное «поведение» росших в поле кустов. Сначала они были далеко, затем незаметно становились всё ближе и ближе к нашему расположению. Наблюдение за полем было усилено. И не зря. Оно показало, что «кустики» являлись маскировкой финской разведгруппы. Тогда по «кустикам» ударили из пулемёта. После этого «кустики» двигаться перестали.][27]
Из оперативной сводки штаба 142-й сд № 92 от 13.08.41 г.:
«Части 142[-й] и 198[-й] сд неоднократными атаками противника потеснены на своём левом фланге… Части сильно переутомлены 15-и дневными боями, и понесли потери в боевом составе до 60 %… Скалисто-каменистый грунт не позволяет глубоко вкопаться… Артснарядов очень мало, не имеем возможности отвечать на огонь пр[отивни]ка».
(ЦАМО РФ. Ф. 142 сд. Оп. 1. Д. 14. Л. 101)Потом поступил приказ: отступать на старую государственную границу, поближе к Ленинграду. Но по Ладожскому озеру, ночью – ведь западный берег озера был уже занят противником, отрезавшим нас от своих, и уйти можно было только по воде. Сапёры строили из брёвен мост с материка на остров Тоуна (Пуусу), к которому ночью причаливали корабли, баржи, увозившие отступавших и отступающих…
