Т. Констебль - 352 победы в воздухе. Лучший ас Люфтваффе Эрих Хартманн
Каммхубер ничего не сказал в ответ на возражения Эриха. Его мягкий уклончивый ответ явно был советом.
– Эрих, никогда не говори об этом, – сказал генерал. – Мы рады закупить этот самолет. Политики решили его покупать.
Если бы Эрих послушался этого доброжелательного и умного офицера, много сделавшего для германских ВВС, он бы сохранил свой мир. К несчастью для него, люди, задававшие ему прямые вопросы, получали на них прямые ответы. С F-104 не следует спешить. Сплетни и шепоток, просочившиеся в политические круги, укрепили существовавшее там мнение, что Эрих не является хорошим офицером.
Катастрофический опыт, который германские ВВС получили при столкновении с F-104, трагическим и дорого обошедшимся способом подтвердил правоту заключения Эриха Хартманна. Катастрофы с F-104 продолжались, пока в 1966 году командование ВВС не перешло к Иоханнесу Штайнхофу. Штайнхоф летал на Ме-262 в годы Второй мировой войны и изложил свои сомнения политическому руководству Западной Германии. Несмотря на блестящие военные достижения, не раз продемонстрированные таланты командира и организатора, он встретил растущее политическое сопротивление. Возможно, это было результатом страшных ожогов лица, которые Штайнхоф получил при аварии в 1945 году.
Действительной же причиной сопротивления было то, что Штайнхоф являлся генералом, знающим свое дело. Здравый смысл и логика всегда руководили его действиями, когда он получил свой первый крупный пост – место представителя Германии в Совете НАТО в Вашингтоне. Он производил неизгладимое впечатление на всех, кто с ним встречался. Его обожженное лицо не сдерживало его динамической личности. Когда политические обстоятельства вынудили осенью 1966 года сделать его инспектором ВВС (инспектор ВВС в Германии фактически является командующим ВВС), именно его деятельность и его готовность взять на себя ответственность помогли преодолеть кризис со «Старфайтерами».
Штайнхоф провел серьезную реформу программы F-104. (Тысячи людей занимались проблемами F-104, однако именно руководство является ключевым элементом, как знание ноу-хау обеспечивает прорыв в производстве. В 1965 году потери F-104 на 100 000 летных часов составляли 41,9 %. В 1967 году потери F-104 на 100 000 летных часов составляли 10,7 %. Этот уровень потерь F-104 был самым низким в мире.) Он организовал серьезное обучение и усиленную летную практику. Именно таким образом действовал и Эрих Хартманн, создавая JG-71. Можно привести еще один пример прозорливости Белокурого Рыцаря. Из первых 16 пилотов, которых он обучил для эскадры «Рихтгофен», сегодня живы 15. Погиб только пилот-испытатель F-104. Его машину на взлете опрокинуло сильным порывом ветра, поэтому авария произошла независимо от действий пилота и исправности машины. Остальные не только живы сегодня, но и имеют от 800 до 1000 часов налета на F-104.
Хартманн и один из авторов книги Раймонд Толивер
Между предупреждениями Эриха относительно F-104 и жестоким подтверждением его правоты он стал мишенью грязной выходки генералишки, которого лучше оставить безымянным. Он не был офицером, который летал во время войны. Военные летчики в Германии имеют летные лицензии, которые автоматически возобновляются, если человек находится в строю. Эта процедура превращается в обычное заполнение бумаг и сдаче их вместе с лицензией для подтверждения последней.
Во время заполненных тяжелой работой дней в Альтхорне, когда создавалась эскадра «Рихтгофен», Эрих пропустил срок ежегодного возобновления летной лицензии. Позднее он не смог найти документа. Генерал нашел щель в броне Белокурого Рыцаря, чтобы воткнуть туда отравленный клинок и нанести, как ему думалось, смертельный удар. Началось глупейшее следствие с целью отдать Эриха под суд. Его перспективы выглядели довольно смутными, но неожиданно интриган получил отпор.
Известия о трудностях Эриха достигли Америки. Генерал Паницки, который сменил генерала Каммхубера на посту инспектора германских ВВС, в это время находился в Вашингтоне. Отставной американский летчик-истребитель в упор спросил генерала, действительно ли БундесЛюфтваффе всерьез решили отдать под суд Эриха, который 10 лет сражался за Германию в советских тюрьмах. Растерявшийся Паницки сумел только выдавить дежурную фразу, что «Эрих хороший пилот, но не хороший офицер». Вскоре после этого военный трибунал рассмотрел обвинение, и Эрих был полностью оправдан. Тем не менее вред был нанесен. Слишком много людей слышали первую часть истории, но не узнали, как она завершилась. Он был освобожден от командования JG-71 «Рихтгофен» и переведен на штабную работу в Порц Ване возле Кёльна.
Прямота и честность поставили Эриха вне пределов политического эскалатора, который выносил к высшим чинам менее способных, но более дипломатичных людей. Несколько лет он прожил в относительной безвестности в качестве специалиста по разработке тактических схем и следил, как люди, которых он учил во время службы в JG-71, получают звание полковника раньше него. Он с удовлетворением видел успехи «своих парней». Среди его союзников было несколько старших офицеров, которые восхищались им, однако их усилия добиться звания полковника для Хартманна регулярно срывались. Он получил это звание только в середине 1969 года. К этому времени он уже 8 лет ходил в звании подполковника, и отказ в присвоении звания офицеру, имевшему самые высокие награды в германских вооруженных силах, выглядел уже просто глупо.
Хотя Эрих был немного огорчен, но тем не менее не потерял чувства юмора и философского взгляда на вещи, полагая, что всем в жизни человека управляет судьба. На политиканов он продолжал с брезгливостью смотреть, как на неизбежное зло. Однако на своей работе он сумел полностью раскрыть аналитические способности и интуицию, разрабатывая тактические наставления.
Все, кто его знал, единодушно решили, что германские ВВС просто не знают, что делать с этим выдающимся пилотом, как обратить себе на пользу его всемирную славу, как использовать сохранившуюся у старого бойца клокочущую энергию. Непримиримый индивидуалист, он продолжал жить, руководствуясь собственными понятиями о честности, справедливости и чести. Он был героем со слабостями. Однако их можно было понять, и они были лишь продолжением его достоинств как личности.
Волосы Белокурого Рыцаря начали темнеть, и груз прожитых лет начал сказываться и на нем. Его лицо было подобно боевому щиту древних рыцарей, украшенному гербами. Все бои, которые он вел в течение жизни, победы и поражения, триумфы и трагедии, отпечатались здесь. Во время своих рыцарских схваток на турнире жизни он чаще выходил победителем, чем проигрывал. Однако он знал, что это такое – быть выбитым из седла. Иногда бесчестный враг старался даже растоптать лежащего на земле Белокурого Рыцаря.
