Виктор Есипов - Василий Аксенов — одинокий бегун на длинные дистанции
В том же (2004) году по второму каналу телевидения выпустили в эфир телесериал (двадцать с лишним серий) по «Московской саге», написанной еще в Америке. К этому событию была приурочена массированная допечатка романа. Шаг оказался коммерчески верным. Книга расходилась стремительно. И тут «интеллигентный» С.А., вместо того чтобы передавать автору поступающие от продажи деньги, решил запустить на эти средства какой-то собственный, весьма сомнительный в коммерческом отношении проект.
На все мои все более резкие требования отдавать деньги он отделывался невнятными отговорками. Я по-дружески объяснял ему, что такими суммами не шутят, что, истратив их сейчас, он потом никогда не сможет расплатиться, но все было тщетно. И тут, видимо почуяв неладное, в дело вмешался топ-менеджер издательства «Эксмо» (оно, собственно, и печатало книгу) Леонид Шкурович.
Здесь необходимо пояснить, что С.А. только заключал договор с писателем Аксеновым и осуществлял косметическую редактуру, а затем передавал книгу в «Эксмо», крупнейшее отечественное издательство. Все остальные вопросы — финансирование, отношения с типографией, определение тиража, организацию рекламы, а самое главное, распространение книги, осуществляло «Эксмо». После выхода книги в свет С.А. получал какую-то часть тиража для распространения в свою пользу. Авторский же гонорар Аксенова начислялся тоже в «Эксмо», и С.А. должен был только передавать полученные для автора деньги, но после первой же выплаты перестал это делать.
Шкурович позвонил Василию и предложил получать деньги не через С.А., а непосредственно в издательстве. Его предложение было с благодарностью принято нами. Я произвел с Леонидом сверку платежей, и оказалось, что за С.А. уже числилась довольно значительная сумма. Леонид без колебаний принял долг на себя, объяснив это тем, что издательство не может рисковать репутацией, особенно при расчете с таким автором, как Аксенов. На этом наши отношения с С.А. и его «Изографом» прекратились навсегда. А тираж «Московской саги» в издательстве «Эксмо» превысил 250 тысяч экземпляров.
* * *2005 год Василий встречал во Франции. Он начинал новый роман «Москва-ква-ква». Майя оставалась одна. 6 января, как значится в моих записях, мы с Ирой заходили к ней. Пили красное вино. Сравнивали французское бордо и грузинское телиани. Мнения разошлись. Потому, возможно, что выпито было слишком много.
* * *Год оказался щедрым на утраты. Первой была Татьяна Бек. Во вторник 8 февраля утром позвонил Вася (он уже вернулся в Москву) и сообщил о ее смерти. Возмущался Рейном и Синельниковым, которые по очереди звонили ей по телефону и хамили. Лексику использовали исключительно матерную. Так они мстили ей за то, что она где-то в печати осудила их намерение переводить на русский язык «большого поэта» Туркменбаши Ниязова. По его распоряжениям в те годы бросали в тюрьмы и убивали всех, кто осмеливался составлять оппозицию его власти в Туркмении. Но нашим поэтам хотелось заработать большие деньги (по их интерпретации, «на хлеб и на кефир»), и они были возмущены, что давняя приятельница смеет осуждать их за это.
По версии семьи, Таня умерла от сердечного приступа, вызванного одновременным действием алкоголя и психотропных средств. До этого она долго болела, лежала дома с переломом ноги. Я говорил с нею по телефону в 20-х числах января. Она вкратце рассказала мне о конфликте с Рейном. Я спросил: «Что же думают по этому поводу студенты?» — они с Рейном вели один семинар в Литинституте. «Студенты говорят, что он стебается», — ответила она. Я не заметил никакого надлома, надрыва. А она, видимо, нуждалась в поддержке, но не подала виду.
Похороны были 10 февраля. А на 11-е у Войновича был назначен творческий вечер в ЦДЛ, который он целиком посвятил памяти Тани. Василий был на вечере. Мы с Ирой вышли с вечера вместе с ним. Он взял такси, довез нас до Казарменного переулка и поехал дальше.
* * *5 апреля была встреча со Шкуровичем в кафе «Персона» на первом этаже высотки. Василий рассказал о недавней встрече президентов Путина и Ширака с писателями в Елисейском дворце. Путин издали поглядел на него «не очень хорошо». А при знакомстве с писателями обнял Гранина, каждому что-то говорил, а ему молча сунул руку и пошел дальше, даже не поздравив с французским орденом, только что полученным. Здесь уместно заметить, что единственная государственная награда, которой был удостоен за свою долгую творческую жизнь известный русский писатель Аксенов, — и та оказалась французской!
Я еще успел на презентацию итоговой книги Чухонцева в кафе Bilingva в Кривоколенном переулке. Купил книгу, подошел к Олегу, он написал:
«Дорогому Виктору — с любовью.
О. Чухонцев.
5.04.05.
P.S. А Ирине — привет и восхищение!».
* * *30 апреля Василий, Ира и я ходили в старую Третьяковку на выставку Шагала. Василия в наибольший восторг привела работа 1918 года, где Шагал на плечах у Беллы и закрывает ей рукой глаза. «Гениально!» — повторял он.
Рассказал о встрече с Шагалом в Вансе, где Аксенов был вместе со своей матерью Евгенией Семеновной Гинзбург, автором знаменитого «Крутого маршрута». Шагал встретил его вопросом: «Аксенов? Вы из окружения Маяковского?». Мэтр, видимо, не успел сообразить, что по возрасту Василий никак не мог встречаться с Маяковским.
Еще Василий рассказал, как во время приезда Шагала в СССР Фурцева[208] (министр культуры в те годы) все приставала к нему с вопросом:
— Марк Захарович! Ну зачем же вы уехали из России?
А мэтр отвечал:
— Я искал одну красочку!
— Неужели в России не было такой? — удивлялась она.
— Не было, не было! — отвечал Шагал.
А Василию, с которым был уже знаком, пояснил потом:
— Я ей не сказал, что эта красочка — свобода!..
После выставки Василий пригласил нас зайти в кафе, тут же в Лаврушинском. Рассказывал о каком-то совещании молодых писателей в 60-е годы: жили в палатках, утром выходили на построение, как пионеры, и т. д. Смеялся.
* * *3 мая Аксеновы улетели в Биарриц. Майя оставалась там до осени, а Василий вернулся в середине июня. Ему нужно было получать российский паспорт. Сотрудница домоуправления Высотки Татьяна Ярославовна подготовила к его приезду выписку из лицевого счета Майиной квартиры и еще какие-то бумаги, с которыми Василий отправился к участковому за получением разрешения на регистрацию в этом доме. От участкового — опять к Татьяне Ярославовне для регистрации. Потом нужно было сдать все эти бумаги в отделение милиции на оформление паспорта. К моему удивлению, Василий совсем не роптал, смиренно высиживал в очереди положенное время. «Я общаюсь с народом», — с некоторой торжественностью отвечал он в ответ на мое сочувствие. 5 июля он получил наконец российский паспорт. Паспортист был очень любезен и, как оказалось, даже читал что-то аксеновское.
