Стюарт Стивен - Асы шпионажа. Закулисная история израильской разведки
В конце концов шестеро израильтян должны были предстать перед судом как соучастники в убийстве Ахмеда Бучики. 1 февраля 1974 г. Сильвия Рафаль была приговорена к тюремному заключению на пять с половиной лет, Марианна Гладникова — к двум с половиной и Дан Арбель — к пяти. Цви Штейнберг, который, казалось, играл во всей этой истории куда более заметную роль, получил один год тюрьмы за шпионаж. Михаил Дорф был оправдан.
Мосаду все это перенести было нелегко. К тому же в связи с провалом операции Мосад вынужден был ограничить свою активность. Министерству иностранных дел не надо было объяснять Цви Замиру (тем не менее оно это неукоснительно делало), что отныне любое убийство в Европе будут приписывать Израилю и широко освещать в печати. Более того, после опубликования материалов суда об убийстве в Лиллехаммере газеты, как и все разведки мира, будут обсуждать методы Мосада и приходить к весьма невыгодным для него выводам.
Создалась ситуация, когда, случись что-нибудь с любым палестинцем (например, попади он в Париже под колеса автобуса), и весь мир не преминет обвинить Израиль в его смерти.
К числу фундаментальных правил разведки относится правило, предписывающее в случае необходимости и возможности отрицать свою причастность к делу. Мосад после событий в Лиллехаммере этого сделать не мог. Поражение было таким невероятным, что некоторые официальные лица в Мосаде, подозревая, что вся эта трагедия была подстроена Бинаменом и палестинцами, пытались провести расследование под этим углом зрения.
В конце концов выяснилось, что Бинамен никакой в этом деле роли не играл. Находясь в Женеве, он сам потребовал у израильтян объяснения, каким образом получилось, что он оказался вовлечен в дело, к которому никакого отношения не имел.
Мосад пытался понять, что именно послужило причиной неудачи. Среди сотрудников оперативного отдела были и такие, кто полагал, что подобные операции по существу своему носят характер неопределенный и всегда могут закончиться трагически. Цви Замир таких взглядов не придерживался. Он считал, что операция провалилась потому, что была плохо подготовлена, факты неправильно оценены. Израиль расплачивался за некомпетентность своих агентов. К тому же место операции было выбрано неудачно. В составе Мосада было немало специалистов, хорошо знакомых с городами Италии, Франции или Англии. Они могли бы не допустить провала операции в этих странах, но Скандинавия была для Мосада девственной территорией. В Мосаде не было экспертов, способных так же уверенно, как в Центральной Европе, действовать и в Скандинавии.
Только через два года удалось Мосаду выяснить подоплеку событий в Лиллехаммере. Сведения были получены от осведомителя араба: Саламэ действительно был в Лиллехаммере. По невероятному стечению обстоятельств ударный отряд, прибыв туда вовремя, ошибся в выборе мишени. Одним из последствий этой трагической ошибки было то, что Мосад вообще вынужден был прекратить охоту на террористов. На арабские территории это, правда, не распространялось. Но израильская разведка потерпела поражение. В частности, это отразилось на «деле Карлоса». Сын венесуэльского коммуниста, Карлос Ильич Рамирес Санчес (который, так же как и Мохаммед Будиа, выучился своему ремеслу террориста в университете им Патриса Лумумбы в Москве, где был отмечен КГБ и прошел полный курс обучения подпольным операциям), занял место Будиа и стал во главе террористической организации палестинцев в Европе.
Израильтяне вскоре выследили его, но вынуждены были после событий в Норвегии вести игру по общепринятым правилам. Один из палестинцев — связной, который непрерывно курсировал из Европы в Бейрут и обратно, — был обнаружен оперативным работником Мосада в Париже. Палестинец был человеком слабохарактерным. Загнанный израильскими агентами в тупик, он согласился с ними сотрудничать. Выбора у него не было. Чтобы укрепить его решимость, ему стали очень хорошо платить. Само собой разумеется, что доверия к нему не было. Казалось вполне вероятным, что он подыгрывает обеим сторонам. Однако в своей роли связного он был так активен, что информация от него поступала во все разведки мира. Он принадлежал к категории людей, которые оказываются полезными, даже когда лгут.
Именно он, Мишель Муркабал, навел израильтян на след Карлоса и сообщил его адрес в Париже. Муркабал был передан в распоряжение французской службы безопасности, с которой у Мосада были налажены прекрасные отношения. Двое французских офицеров отправились по адресу: рю Туйе, 9. Их сопровождал Муркабал, который должен был опознать Карлоса. К сожалению, французская служба безопасности не отдавала себе ясного отчета (хотя Израиль ее об этом предупреждал) в том, что Карлос не принадлежит к числу просто пресыщенных молодых людей, выходцев из мелкобуржуазной среды, которые становятся террористами, потому что это сулит им приключения и популярность. Карлос был хорошо обученным профессионалом, причем образование получил в лучшей в этом смысле школе — в КГБ.
При попытке ареста Карлос застрелил обоих французских офицеров и Муркабала. Убийство двух офицеров разведки, у которых был богатейший опыт, приобретенный в Алжире и Индокитае, странах, где обстановка всегда была особо напряженной, доказывало квалификацию Карлоса. Его приходилось принимать всерьез.
Карлос скрылся. А израильтяне преисполнились решимости пополнить список уничтоженных террористов его именем. Но Карлос и сейчас остается неуловимым. Алжирцы и ливийцы его тщательно охраняют.
Но как бы ни интересовался Мосад Карлосом, он не забыл о Саламэ. Тем не менее прошло шесть лет, прежде чем ему удалось изловить «красного принца». После событий в Лиллехаммере Саламэ стал менее осторожен. Он поверил в собственную неуязвимость. Спасал его врожденный инстинкт самосохранения. Его враги не были в состоянии предугадать, где и когда он появится. Но все-таки наступил момент, когда Саламэ счел себя неуязвимым настолько, что вышел из укрытия и решил сыграть роль посредника между США и ООП. Он стремился обеспечить выезд из Бейрута почти тысячи американцев и европейцев, застрявших там во время гражданской войны. Его задачей было наблюдение за условиями их доставки на суда, посланные за ними. Во время войны Саламэ жил в Бейруте, на улицах которого разыгрывались сражения между враждующими фракциями арабов, так словно его это не касалось. Когда-то Саламэ горделиво заявлял о себе как о «призраке, преследуемом Израилем». И вдруг этот призрак материализовался, стал личностью вполне конкретной, человеком, действия которого можно было предвидеть. В это время Саламэ было уже под сорок, и бродячая жизнь становилась ему в тягость. К тому же, возможно, у него возникла надежда, что израильтяне после стольких неудач, отступятся, и он сможет вести нормальную жизнь.
28 июня 1978 г., женившись на красивой ливанке Джорджине Ризк, которая в 1971 г. завоевала в Майами-Бич титул «Мисс Вселенная», Саламэ подписал себе смертный приговор. Он купил для нее квартиру в Бейруте на рю Верден и стал все чаще и чаще бывать там. С первой своей женой и двумя сыновьями он сохранил тесные контакты. Жизнь Саламэ стала более упорядоченной. Это и дало израильтянам возможность покончить с ним.
В конце 1978 г. Эрика Мэри Чамберс — женщина средних лет, у которой был британский паспорт, сняла квартиру на рю Верден, в доме напротив новой жены Саламэ. Вскоре она перезнакомилась со всеми соседями, просила называть себя Пенелопой, пригревала бродячих кошек и проводила массу времени у окна, занимаясь живописью. Ее городские пейзажи были безыскусны, но точны.
В январе 1979 г. некий Питер Скрайвер, человек с паспортом № 260896 прибыл в бейрутский международный аэропорт. Он сообщил о себе как о техническом консультанте и соответствовал во всех отношениях идеальной модели британского бизнесмена. Скрайвер поселился в отеле «Медитеррани» и взял напрокат «фольксваген». Еще примерно через день в Бейруте появился канадец с паспортом № ДС 104277 на имя Рональда Кольберга. Он отправился в отель «Рояль Гарден» и взял напрокат машину марки «симка» серого цвета. Позднее, когда началось расследование, выяснилось, что оба паспорта были поддельными и что фирма, которую Кольберг будто бы представлял, никогда о нем не слышала.
Почти бесспорно, что именно Эрика Мэри (Пенелопа) Чамберс, которая ни у кого никаких подозрений не вызывала, подложила под бампер «шевроле», принадлежащего Саламэ, крохотный радиопередатчик, способный давать коротковолновые сигналы. Ей понадобилось на это не более одной секунды. Может быть, она это сделала в тот момент, когда наклонилась, чтобы завязать шнурок на своей туфельке?
В обязанности Скрайвера входило начинить «фольксваген» взрывчаткой (где он ее раздобыл, осталось невыясненным), оставить Кольбергу ключи и покинуть страну, уже с другим паспортом. Кольберг в свою очередь поставил машину в непосредственной близости от дома Саламэ на дороге, по которой он теперь ежедневно проезжал.
