Валентина Мирошникова - 100 знаменитых судебных процессов
Вопли истязуемых порой доносились до ушей монахов из обители, расположенной неподалеку от этого логова дьявола. К тому же святые отцы отнюдь не были слепыми и прекрасно видели красноватые лужи воды, которую слуги выплескивали за порог, отмывая баню. Но близость Баториев к дому Габсбургов заставляла молчать всех.
В 1606 году Эржбета похоронила свою любовницу, тоже страдавшую эпилепсией и прозванную «диким зверем в юбке». Новая пассия садистки, вдова крестьянина, уговорила графиню использовать для истязаний дочерей мелкопоместных дворян. Девушек начали привозить к Батори якобы для обучения хорошим манерам. Собственно, этот шаг и стал началом конца Волчицы. Трупов в результате кровавых оргий становилось все больше и больше, и пятидесятилетней Эржбете уже было не под силу устраивать своим жертвам похороны по христианскому обычаю. Их закапывали без отпевания, и об этих тайных похоронах подчас становилось известно. Изуродованные трупы местные жители находили в оврагах около замков Батори, вылавливали из речек. Духовенство начало подозревать неладное, но молчало, напуганное богатством и могуществом садистки. Но это длилось недолго. В конце концов преподобный Майорош, духовник почившего супруга Эржбеты, заклеймил ее с кафедры как изувера и убийцу. Графине удалось угрозами заставить его умолкнуть. Но вслед за этим двое коллег Майороша обрушили на графиню поток обличений и отказались отпевать жертв Батори. В неизвестную эпидемию, регулярно забиравшую жизни служанок графини, никто не верил.
Не имея возможности избавляться от трупов привычным образом, Эржбета начала собственноручно расчленять их, а прикапывали их в поле. Местные жители, неоднократно наталкивавшиеся на людские останки, некоторое время искренне верили, что в их округе «резвится» оборотень. Но несколько истерзанных девушек, чудом сбежавших от садистки, поставили точку в россказнях о нечистой силе.
Зимой 1609 года Батори пригласила в свой замок Кахтице сразу 25 дочерей мелких дворян. После смерти нескольких гостий в камере пыток графиня уже не смогла отвертеться от объяснений. Она наспех выдумала сказку о том, что одна из учениц вдруг потеряла рассудок и, убив в беспамятстве нескольких подружек, покончила с собой. Эта история звучала совершенно неправдоподобно. Но высший свет снова поверил графине на слово.
Кровавые оргии возобновились. Порой в комнате Эржбеты пол оказывался настолько пропитан кровью, что его приходилось засыпать углем… К тому же «увлечение» графини оказалось делом дорогим, и ее казна начала истощаться. В 1607 году садистке пришлось продать свой замок Девено, ав 1610 м заложить и Бецков за 2000 золотых монет. Родственники Эржбеты были напуганы мотовством графини и слухами о возможном обвинении ее в колдовстве. Ведь в этом случае все ее земли и достояние оказались бы изъятыми в пользу церкви. Так что Батори поспешили связаться с графом Тужо, пфальцграфом Трансильвании, и попросили его содействия в расследовании преступлений безумной садистки. Эрцгерцог Маттиас, брат императора Священной Римской империи Рудольфа II, в марте 1610 года приказал начать следствие. Граф Тужо сам допросил Эржбету после того, как в подземном ходе ее замка были обнаружены девять трупов. Преступница попыталась доказать, что израненные и искалеченные тела принадлежат очередным жертвам неведомой хвори, а погребли их в подземелье, дабы не допустить распространения заразы. Граф, естественно, садистке не поверил и посоветовал семье Батори тихо упрятать безумную родственницу в монастырь. Однако венгерский парламент, тоже начавший следствие, успел предъявить Эржбете обвинение в убийствах и открыть в Братиславе специальные парламентские слушания по этому делу. В ночь на 29 декабря 1610 года граф Тужо сам провел в замке Кахтице обыск и обнаружил обезображенное тело горничной по имени Дорица. В покоях графини лежали еще два трупа. Несмотря на проходившее расследование, графиня не могла остановиться.
Первое из двух судебных заседаний по делу кровавой графини открылось в Битце 2 января 1611 года. 17 свидетелей рассказали о зверствах Эржбеты в Кахтице и в других замках. Подручные садистки признались в соучастии в убийствах — кто в 36, кто в 50. Второе заседание состоялось 7 января. Были выслушаны 13 свидетелей. Саму графиню на заседание суда не вызвали, поскольку Тужо не хотел бросать тень «позорных деяний этой бестии на род Батори, прославивший свое имя на поле брани». В ходе слушаний выяснилось, что у Елизаветы была еще одна соучастница, хотя ее имя так и осталось неизвестным, поскольку она посещала кровавые оргии в мужском платье и неизменно называла себя Стефаном. Убийства, совершенные при ее участии, отличались особой жестокостью. Историки предполагают, что Стефаном была тетушка графини Карла. Но ни одного свидетеля, способного это подтвердить, не нашлось, и она избежала наказания. 7 января 1611 года суд вынес приговор. Дорка и Гелена Йо, подручные садистки, должны были умереть в муках. Судьи постановили оторвать им пальцы раскаленными щипцами, а затем сжечь преступниц заживо.
Карлика Фичко тоже приговорили к костру, но перед сожжением великодушно обезглавили. Карла осталась в живых потому, что суд не нашел весомых доказательств ее участия в убийствах. Главной виновнице злодеяний должны были отрубить голову. Но. отправить на плаху представительницу одного из самых влиятельных родов Венгрии было не так-то просто. По сути, никакого официального приговора Волчице вынесено так и не было. Однако оставить ее безнаказанной тоже не представлялось возможным: в дневниках Эржбеты Батори имелись свидетельства о 650 совершенных ею собственноручно убийствах. И граф Тужо нашел выход из щекотливого положения, в котором оказались устроители процесса. Кровавую графиню ждала особенно изощренная казнь. Обратившись к графине, граф назвал ее диким зверем, недостойным дышать воздухом и видеть свет Божий. Именно поэтому садистке было оставлено, как считали судьи, несколько месяцев жизни в мучениях. Графиню Батори замуровали в ее покоях в замке Кахтице, оставив в стене лишь узкую щель для передачи пищи. Медленное умирание приговоренной растянулось на три с половиной года.
31 июля 1614 года Волчице разрешили составить завещание и высказать свою последнюю волю. Спустя три недели, 21 августа (по другой версии — 14 августа) 1614 года тюремщик, заглянувший в узкую щель, чтобы «полюбоваться чудовищем», увидел труп Батори, лежащий на полу.
…С той поры минуло уже почти 400 лет, однако призрак кровавой графини продолжает нагонять страх на местных жителей. Говорят, что и по сей день из развалин проклятого замка Кахтице по ночам раздаются протяжные стоны, которые отзываются жутким эхом по всей округе. Жители села верят, что это подает голос призрак Волчицы, так и не нашедшей покоя.
Дело Жана Каласа
Процесс Жана Каласа, уже после его казни пересмотренный в Париже, был первым в истории случаем официального признания государством юридической ошибки, совершенной при проведении политического процесса. Жанна Каласа осудили, выполняя волю католической церкви, — как убийцу собственного сына, решившего перейти в католичество. Но смертный приговор никогда бы не был вынесен, если бы не огромное количество загадочных обстоятельств, которые не выяснены до сих пор…
Эта история началась 13 октября 1761 года на улице Филатье в Тулузе, в доме, где размещался магазин Жана Каласа и где он проживал со своей семьей. Жан Калас, 64-летний тулузский купец, был протестантом. Как правило, религиозные убеждения подозреваемого в убийстве играют второстепенную — если не третьестепенную — роль в уголовном процессе. Но на сей раз все было иначе. Именно то, что Жан Каласс был протестантом, решило исход дела не в его пользу.
В материалах уголовного дела отражены многие события того унылого осеннего вечера, когда сын Жана Каласа, Марк-Антуан, закончил свое земное существование. За ужином ничто не предвещало несчастья. В гостиной на первом этаже собралось почти все семейство Калас: сами супруги, два их сына — Марк-Антуан и Пьер, а также старая служанка Жаннета и молодой человек по фамилии Лавес. Он ухаживал за одной из дочерей Каласа. Девушек в тот вечер не было дома, но Лавес, раз уж пришел, решил присоединиться к семейной трапезе. За ужином хозяева и гости вели непринужденную беседу о памятниках древности, которыми славилась тулузская земля. Затем все встали из-за стола, и Марк-Антуан решил незаметно уйти. Жаннета подумала, что он собирается вернуться в кафе «Четыре бильярда», где часто проводил время, — на семейный ужин он пришел как раз оттуда. Они перебросились парой ничего не значащих фраз, и Марк-Антуан скрылся за дверью, ведущей в помещение магазина. Из магазина можно было попасть на улицу, но, возможно, у молодого человека были другие планы… Это так и осталось неизвестным.
