Федор Раззаков - Свет погасших звезд. Они ушли в этот день
У Рязанова он должен был играть Женю Лукашина в «Иронии судьбы», однако после прочтения сценария сразу заявил, что это не его герой. Режиссер сомневался и все-таки упросил актера сделать пробы. Только после них понял, что Даль абсолютно прав.
Гайдай мечтал увидеть Олега в роли Хлестакова в своей картине «Инкогнито из Петербурга». Актер сначала вроде бы дал свое согласие, но затем свое обещание забрал обратно. В своем дневнике 17 декабря 1977 года он записал: «Окончательно отказался от мечты сыграть Хлестакова.
Фильм Гайдая.
Соображения принципиального характера.
Не по пути!!!»
Асанова приглашала его на главную роль – кстати, роль пьяницы – в картину «Беда». Но, прочитав сценарий, Даль и здесь нашел расхождения принципиального характера и от роли отказался. Ее затем сыграл Алексей Петренко.
Но в те же годы были случаи, когда Даль с первого же предложения давал свое принципиальное согласие на съемку. Так было, например, в случае с Н. Кошеверовой, которую он очень уважал как режиссера и человека (фильм «Как Иванушка-дурачок за чудом ходил», 1977). Режиссер вспоминает:
«На этом фильме у нас произошла трагическая история. Для съемок была найдена очень интересная лошадь, красивая, добрая, необычайно сообразительная. В нее влюбилась вся группа, в том числе и Олег. И однажды, когда мы меняли натуру, машина, перевозящая эту лошадь, остановилась на переезде, перед проходящим мимо составом. Внезапный гудок электровоза испугал животное. Лошадь выскочила из машины и поломала себе ноги. Пришлось ее пристрелить. Все страшно переживали, и я впервые увидела, как плакал Олег.
Кстати, Олег с гордостью рассказывал, что у него дома живет кошка, которая, когда он приходит домой, прыгает ему на плечо. Животные его любили…»
В другом случае он не отказал режиссеру Евгению Татарскому, который предложил ему сыграть матерого уголовника Косова в фильме «Золотая мина» (1977). Не знаю, как вы, мой читатель, но автор этих строк до сих пор считает эту двухсерийную картину одним из лучших детективов отечественного кино.
Между тем после того, как в апреле 1973 года Олег Даль бросил пить, его личная жизнь постепенно вошла в нормальное русло. Он стал более выдержан и внимателен к жене, теще. Если иногда срывался, то тут же старался загладить свою вину. Е. Даль вспоминает:
«Когда мы уже жили в Москве, а моя мама в Ленинграде, мне приходилось мотаться туда-сюда. Однажды я летела в Ленинград на два-три дня. Он с утра уже был недоволен, с ним было трудно справиться. Со мной не разговаривал – а мне уезжать. Такси ждет – он бреется. Ни до свидания, ни поцеловать. Я в слезы. Так и села в машину, скрывая слезы за темными очками.
И вот я на аэродроме. Голодная, потому что утром кусок не лез в горло, беру кефир и булку. Откусываю кусок, поворачиваюсь к кефиру, глоток которого я вроде бы уже сделала, а стакана нет. Я смотрю и думаю: либо я сошла с ума, либо стакан упал, либо… Поднимаю глаза и вижу против себя Олега, который смотрит на меня. Улыбается, а глаза влажные. Я не могла вымолвить ни слова, настолько меня это потрясло. Он понял, что в таком состоянии не мог меня отпустить. Махнув рукой на репетицию – для него святое дело, – он схватил такси и понесся следом за мной. Помню, я тогда сказала ему: «Обижай меня почаще, чтобы потом случались такие минуты». И ведь не просто утешил – стащил стакан с кефиром, рассмешил и сделал счастливой».
В мае 1975 года семье Олега наконец удалось воссоединиться: обменяв ленинградскую квартиру, они втроем въехали в квартиру в конце Ленинского проспекта. И хотя новая жилплощадь была крохотной и неудобной, однако сам факт долгожданного воссоединения заставлял новоселов радоваться этому событию.
В 1975 году Даль сыграл Эндрю Эгьючика в спектакле «Двенадцатая ночь». Но блистать в этой роли актеру пришлось не долго: в начале следующего года его уволили из «Современника». Причем хронология тех событий выглядела следующим образом. 24 января 1976 года, будучи на дне рождения у В. Шкловского, Даль нарушил «сухой» закон. А в начале марта его уволили из театра за систематические нарушения трудовой дисциплины.
Стоит отметить, что напряженные отношения Даля с руководством и частью труппы «Современника» периодически возникали на протяжении всех трех лет его повторного пребывания в этом театре. Причем во многих случаях виноват был сам актер, так и не научившийся сдерживать свои эмоции. Вот лишь один случай. В 1975 году во время спектакля «Валентин и Валентина» Даль внезапно присел на краешек сцены и, обращаясь к сидевшему в первом ряду мужчине, попросил: «Дай прикурить!» Тот, естественно, дал, резонно посчитав, что в этом спектакле такая сцена в порядке вещей. По этому поводу было созвано общее собрание труппы, актеру за его «хулиганский поступок» влепили выговор. Были и другие случаи подобного рода с его стороны.
Имело ли право руководство театра за подобные поступки уволить актера из театра? Без сомнения. Однако основанием для его увольнения, думаю, послужило совсем иное. Почитаем отрывок из письма актера режиссеру Анатолию Эфросу от 7 марта 1978 года:
«Я прошел различные стадии своего развития в „Современнике“, пока не произошло вполне естественное, на мой взгляд, отторжение одного (организма) от другого.
Один разложился на почести и звания – и умер, другой – органически не переваривая все это – продолжает жить».
Уйдя из «Современника», Даль внезапно решил посвятить себя режиссуре и поступил на Высшие режиссерские курсы во ВГИК в мастерскую И. Хейфица. Почему он решил стать режиссером, объяснять, видимо, не надо: терпеть диктат разных бездарей Олегу становилось все труднее. Но что-то у него опять не заладилось и на этом поприще. Он исправно посещал занятия, но мысленно уже подбирал для себя другое место обитания. И тут судьба вновь свела его с режиссером А. Эфросом (в 1973 году они встречались в телепостановке «По страницам журнала Печорина»). На этот раз режиссер задумал снимать на «Мосфильме» художественную ленту «В четверг и больше никогда» и предложил артисту главную роль – Сергея. Эта работа на какое-то время сблизила их, и Даль принял приглашение перейти в Театр на Малой Бронной.
В июле того же 1978 года Даль начал работу еще над одной ролью в кино, которую можно смело назвать одной из лучших в его послужном списке. Речь идет о роли Зилова в телефильме В. Мельникова «Отпуск в сентябре» по пьесе А. Вампилова «Утиная охота». Это была та самая роль, о которой наш герой мечтал с тех пор, как впервые прочитал пьесу. Ведь он считал себя таким же лишним человеком, как и Зилов. И когда Даль узнал, что на «Ленфильме» готовится ее экранизация, он был твердо уверен в том, что именно его без всяких проб пригласят на главную роль. Но этого не последовало. И Даль обиделся. Так сильно, что, даже когда ему все-таки позвонили со студии и предложили эту роль, он категорически отказался от нее. Его уговаривали несколько дней, он ломался, растягивая паузу, и, когда ситуация накалилась до нужного ему предела, дал свое согласие.
