Саймон Монтефиоре - Двор Красного монарха: История восхождения Сталина к власти
Родители Маленкова были провинциальными дворянами. Его прапрадед переехал в Россию из Македонии в годы царствования Николая I. Предки Маленкова занимали довольно высокие посты в Оренбурге. В роду этого видного большевика имелись генералы и адмиралы. Сам он считал себя посадником – так называли правителей Древнего Новгорода – или, на худой конец, чиновником, как и его предки. В отличие от таких сталинских головорезов, как Каганович, который кричал на подчиненных и бил их, Маленков производил впечатление удивительно воспитанного человека. Он вставал, когда кто-то входил в комнату, и изъяснялся на отличном русском языке. Георгий Максимилианович морщился, когда при нем ругались. Но от его негромких вежливых слов у многих по спине бежали холодные мурашки.
Отец Маленкова шокировал родственников, женившись на дочери кузнеца. Она родила трех сыновей. Георгий был младшим. Мать Маленкова обладала властным и сильным характером. Будущий партийный руководитель очень ее любил. Он получил неплохое образование. В классической гимназии усердно изучал латынь и французский; затем стал инженером-электриком. В этом Георгий Маленков походил на Жданова. В политбюро, сплошь состоявшем из невежественных сапожников и плотников, он был одним из самых образованных.
Так же, как многие другие честолюбивые подростки, во время Гражданской войны Георгий вступил в партию большевиков. Родные утверждали, что он служил в кавалерии, но подтверждений этому нет. Как бы то ни было, прошло совсем немного времени, и Маленков стал пропагандистом. Во время одной из поездок на агитпоезде он познакомился со своей будущей женой, Валерией Голубцовой. Валерия тоже была дворянкой и так же, как его мать, обладала очень сильным характером.
Брак Маленковых оказался на редкость удачным. Георгий Максимилианович был хорошим отцом и очень любил своих детей. Он дал им прекрасное образование. Маленков сам учил детей, читал им стихи – даже в самый разгар войны, когда с ног валился от усталости.
Валерия помогала мужу в ЦК. Там на способного и подающего большие надежды аппаратчика обратил внимание Вячеслав Молотов. Он помог Маленкову попасть в секретариат Сталина. В начале тридцатых Георгий Маленков стал секретарем политбюро. Как и Ежов, он был одним из представителей энергичного и умного молодого поколения большевиков. Сначала ему покровительствовал Каганович, потом преданностью и умением работать он обратил на себя внимание самого Сталина.
Еще одной отличительной чертой Маленкова было почти полное отсутствие чувства юмора.
Этот очень хитрый, похожий на евнуха партийный руководитель никогда не говорил, если в этом не было необходимости. Он очень внимательно слушал Сталина и постоянно записывал его слова в блокнот. На обложке было написано: «Указания товарища Сталина».
После ухода Николая Ежова в наркомат внутренних дел Маленков занял его место во главе отдела кадров ЦК. Маленков занимался очень важной работой – подбирал нужные кадры для тех или иных постов.
В репрессиях 1937 года Маленков, по словам Анастаса Микояна, сыграл очень большую роль. Если Сталин был двигателем Большого террора, а Ежов – исполнителем, то Георгий Маленков может по праву считаться его главным бюрократом.
Одна из записок, хранящаяся в архиве Сталина, кратко, но ярко показывает отношения, существовавшие между ними: «Товарищ Маленков, Москвина необходимо арестовать. И. Ст.».
Несмотря на свою полезность и важность, даже Георгий Маленков мог попасть в мясорубку репрессий. В 1937 году на конференции Московской партийной организации его назвали «врагом народа». Конфуз произошел в тот самый момент, когда Маленков говорил, что вступил в Красную армию в Оренбурге в годы Гражданской войны.
– Были ли в Оренбурге в то время белые? – выкрикнул чей-то голос с места.
– Да…
– Значит, вы были с ними.
– Белые могли в то время находиться в Оренбурге, – вмешался Никита Хрущев. – Но это не значит, что товарищ Маленков был одним из них.
Молодые восходящие звезды советской элиты: Маленков, Хрущев и Ежов – были такими близкими друзьями, что их называли «неразлейвода». В то время малейшие промедление и растерянность могли закончиться арестом. Никита Сергеевич спас Маленкову жизнь. Тогда же ему удалось сохранить и собственную. Хрущев пришел к Сталину и признался, что в начале двадцатых сочувствовал троцкистам.
Свита вождя энергично поддерживала Большой террор. Даже спустя несколько десятилетий эти фанатики продолжали защищать самого массового убийцу в истории человечества. «Я несу ответственность за репрессии и считаю их правильными, – говорил Молотов. – За террор отвечают все члены политбюро. 1937 год был неизбежен». Микоян соглашался, что все, кто работал рядом со Сталиным, несут свою долю ответственности за массовые репрессии. Уже один тот факт, что они повинны в убийствах такого огромного количества людей, ужасен сам по себе. Еще труднее принять другое обстоятельство. Все они прекрасно понимали, что даже по их далеким от истинной справедливости меркам большинство репрессированных были ни в чем не виноваты. «Мы виновны лишь в том, что зашли слишком далеко, – сказал Лазарь Каганович. – Все мы делали ошибки. Но мы выиграли Вторую мировую войну».
Те, кто знал этих массовых убийц, позже размышляли, что Маленков или Хрущев не были «испорченными» по своей природе. Они просто были людьми своего времени.
В октябре 1937 года очередной пленум одобрил арест новой группы членов ЦК. «Каждый из семидесяти человек исключил от одного до пятнадцати членов ЦК, затем оставшиеся шестьдесят исключили еще пятнадцать», – вспоминал Вячеслав Михайлович Молотов.
Насмерть перепуганные руководители областей и краев обратились к Сталину с одинаковой просьбой: «Примите меня по личному делу хотя бы на десять минут. Меня несправедливо обвиняют в страшной лжи». Вождь написал зеленым карандашом Поскребышеву: «Скажите им, что я в отпуске».
Общественная жизнь во время террора. Жены и дети вождей
Вся эта страшная трагедия происходила в обстановке невиданного общественного подъема и ликования, бесконечной череды торжественных побед и пышных празднований. Сцена, участниками которой оказались Сталин, игравший роль несколько смущенного отца, его дочь Светлана и ее лучшая подруга, является типичной для Большого террора.
Сталин и одиннадцатилетняя Светлана каждый день встречались за ужином на кремлевской квартире. Нередко к Светлане приходила Марта Пешкова. Власти утверждали, что ее дед, Максим Горький, и отец якобы были убиты Ягодой, любовником ее матери, а также врачами-вредителями. Сталин хотел, чтобы Светлана подружилась с Мартой. С этой целью он и познакомил девочек.
