Дилан Трой - Ария: Легенда о динозавре
1 банка красной фасоли (но не в томате!)
1 банка белой фасоли
1 банка сладкой кукурузы
1 банка зеленого горошка
1 банка маринованного лучка (стеклянный такой)
2 цветных перца (красный и желтый желательно) немного маринованного перца (для остроты)
Все это перемешивается, заправляется майонезом, перчится и лопается за здоровье родных, близких, друзей и знакомых, всех «арийцев» и их домашних… Если с перцем переборщите, после поедания гарантировано, что потянет на создание шедевра, подобного альбому «Кровь За Кровь».
Часов в 11 вечера, когда все оговоренные сроки визита уже прошли, в дверь раздался нервный звонок — на пороге стояли бледные, растерянные Кипелов и Холстинин. «А Терю где забыли?» — спросила Маргарита, тщетно пытаясь разглядеть знакомый двухметровый силует в полумраке лестничной площадки. «Плохо с Терей», — Кипелов безнадежно махнул рукой, а Холст нехорошо поморщился: — «Теря в реанимации…»
Действительно, для Сергея Терентьева участие в праздничном концерте на Воробьевых горах закончилось плачевным образом. Выступление проходило под фонограмму, и «арийцы» как истинные металлисты чувствовали себя немного не в своей тарелке. («Ария» и «фанера» — две вещи несовместимые, но в честь юбилея родного города музыканты принесли эту жертву!) Чтобы хоть как-то оправдать перед зрителями свое участие в этом действе, музыканты принялись «шалить» на сцене, — всячески подчеркивая своим поведением факт звучания фонограммы: менялись инструментами, прыгали, бегали — и в итоге допрыгались. Теря, приняв на грудь в качестве согревательного средства некоторое количество водочки и коньяка, решил посидеть на хлипком ограждении сцены… Веревка не выдержала веса его тела, столбики опрокинулись, и Сергей со всей высоты брякнулся лохматой своей бедовой башкой об асфальт. Ему еще повезло, что удар частично смягчил настил, приготовленный для выступления байкеров. Родная гитара аккуратно легла сверху… Вызвали скорую — находясь в болевом шоке, Теря кричал и буянил, притих он только в приемной 1-й Градской больницы, получив в соответствующее место успокоительный укол…
Настроение «арийцев», доигравших-таки злополучный концерт, было очень мрачное: врачи поначалу нарисовали не очень радужные для Сергея перспективы. Все музыканты по очереди дежурили в больнице и разошлись только тогда, когда услышали, что жизнь Терентия вне опасности. Тем не менее, состояние Сергея люди в белых халатах оценили как крайне тяжелое и грозились вернуть его общественности месяца через два (о том, чтобы Терентьев снова брал в руки гитару, и речи не велось. Отлетался, дескать, голубчик!).
Впереди замаячили неясные очертания интенсивной терапии, реабилитационного периода и прочие больничные прелести. Сергей проскучал в больнице ровно две недели и удрал, полностью наплевав на предписания эскулапов. Надо сказать, что в это время у «Арии» было намечено два концерта в «Меридиане», и повсеместно циркулировали слухи, что Терентьева заменит Сергей Маврин и что Маврин, возможно, теперь вообще вернется в «Арию». «Спасибо ребятам, что не уволили меня тогда! — веселился вернувшийся Терентьев. — Я до сих пор в «Арии», сам удивляюсь, почему».
«А что стало с аппетитными отбивными и славным мексиканским салатом? — спросят внимательные читатели. — Неужели тетка Пушкина съела все одна?». Ни Кипелову, ни Холсту, сопроводивших «героя асфальта» — Терентьева в больницу, естественно, кусок в горло не лез. Они глотнули горячего чайку, погоревали полчасика и отправились по домам скорбеть дальше… А с «арийскими» отбивными мастерски расправился Григорий Бе-зуглый, гитарист группы «Круиз», явившийся на маргаритину кухню на следующий день. На создание шедевра, аналогичного альбому «Кровь За Кровь», Безуглого правда не потянуло, зато он незамедлительно принялся играть на банджо и рассуждать о грядущей эпохе тотального рок-н-ролла…
После «Генератора Зла» в неких тусовочно-музыкальных кругах окончательно укрепилось мнение, что «Ария» — самая что ни на есть коммерческая группа. Причем это произносилось с некоей долей негатива и обреченности: «все, продались». Мнение это более чем странное. Во-первых, «Ария» всегда была достаточно коммерческой группой, а сами музыканты по этому поводу не без удовольствия называли себя «профессионалами». Bo-вторых, назовите мне хоть одну группу из так называемых «некоммерческих», что не хотела бы стать коммерческой. Одним словом, плоха та некоммерческая группа, которая не мечтает стать коммерческой! Согласны? Тогда рискну вынести на ваш суд следующие наблюдения. В жизни любой группы, просуществовавшей пять и более лет и зачисленной современниками в «рупоры поколения», наступает этап, когда эти самые озабоченные современники предъявляют группе свое недовольство: они, дескать, ударились в тупую коммерцию и совершенно не отражают настроения «широких масс». Оторвались от народа, так сказать. Такие обвинения выслушивали в свой адрес «Beatles» и «Rolling Stones», когда они, на гребне молодежной культурной революции 60-х, из «революционных романтиков» превратились в самых настоящих «буржуазных» миллионеров.
Да черт с ним, с презренным металлом! Стоит ли заканчивать разговор о новом альбоме на столь прозаической ноте? «Деньги — это бумага!» — пропели когда-то люди из питерского «Аукцыона». «Мы пишем музыку не на продажу», — к месту вспомнил любимое выражение Холстинина подстриженный под ботаника Терентий. Свою новую, вызывающую серьезное удивление и желание то и дело выразить соболезнование, прическу Сергей объясняет предельно просто: после близкого знакомства его головы с университетским асфальтом у него начался серьезный падеж волосяного покрова.
СЕРГЕЙ ТЕРЕНТЬЕВ
ИНТЕРВЬЮ С ПРИСТРАСТИЕМ
Я снова на студии «Aria Records», на этот раз — в компании Сергея Терентьева. Сергей, в отличие от, скажем, Дубинина или Холстинина, вниманием журналистов не избалован. И если «патриархи» зачастую довольно равнодушно отвечают на интересующие меня вопросы, то Терентьев к интервью явно приготовился, принял соответствующую важную позу в кресле (положив ногу на ногу) и расчесал волосы, хотя я совершенно не собирался его фотографировать. «Ну что, приступим?», — кивает Терентьев, закончив свои приготовления (зря я его все-таки не сфотографировал! Когда мы встретились через неделю, от роскошного хаера Терентия не осталось и следа, а голову Сергея венчала аккуратная прическа…). «Мне вчера приснился сон, — неожиданно начинает Терентий, напрочь перебивая тему, — что у меня другая жена и что я — как бы не я, и лицо у меня другое. А тот, который «я», ну то есть с моим лицом, — представляешь? — чужим человеком оказался. А «жена» и говорит: пойдем, мол, домой. И мне стало интересно, просто дико интересно, куда же она меня поведет?» «Ну и куда она тебя повела?» — спрашиваю я, сбитый с толку этой лихо закрученной историей, чувствуя себя пациентом клиники для особо одаренных душевнобольных. «А вот так и не выяснил, — абсолютно серьезно говорит Терентий. — К сожалению, я проснулся».
