Андрей Загорцев - Отряд «Холуай». Из жизни моряков-разведчиков Тихоокеанского флота
— Гыы, вылитый брейкер! — сыронизировал Зелёный. — Ты бы еще очки-лисички напялил — и на любой деревенской дискотеке все девки твои.
— Молчи уж, «Речфлот», — подначил я его, — глянь, что за костюм у нашего командора.
Поповских переоделся в камуфляж странной расцветки, на голову водрузил широкополую камуфлированную шляпу и на шею повязал зеленую медицинскую косынку. Замерзшего подполковника ни во что не переодевали — просто усадили его у костра, закутав в плащ-палатку. Сушкой его камуфляжа и ботинок занимался Габой, не участвовавший в высадке.
— Классно он с косынкой придумал, — немного подумав, сказал Зелёный, — смотри, шею можно уберечь от натирания и на скорую руку перевязаться. Надо себе такую же найти, она вроде в комплекте в медицинской сумке идёт.
— Ага, сумка у Федосова. Хрен у него что оттуда возьмёшь — разорется белугой! Надо после выхода у медиков попробовать на что-нибудь выменять.
— Ну да, эт точно. Пойдём на фишку. Местечко у нас нормальное, заодно посмотрим, как артиллеристы гвоздить будут.
Чай с сухарями мы попили прямо на посту, наблюдая за морем и прилегающими окрестностями. Ближе к четырнадцати часам на горизонте появились силуэты кораблей.
Поповских был на постоянной связи с артиллеристами десанта. Связисты из наструганных веток ухитрились изготовить ему столик и стул. Каплейт разложил свою карту и, не обращая внимания на проверяющего, что-то высматривал в бинокль. Мы с Зеленым смотрели во все глаза. Как Поповских наводил артиллерию, я просмотрел. Ничего было не понятно. Сперва возле колонны машин выросло черное облако взрыва, и потом, через несколько секунд, до нас донесся грохот. Еще один взрыв в хвосте колонны. А потом целая непрекращающаяся серия из взрывов. Все поле начало заволакивать дымом.
— В море смотри! — проорал мне Зеленый, протягивая бинокль.
Корабли были совсем уже неподалеку. Аппарель большого десантного уже была распахнута, и из нее в море сыпались еле различимые «коробки» бронетехники, расходились веером и шли к берегу, на плаву стреляя из башенного вооружения.
— М…я!! Жаль, берега отсюда не видно! — орал мне Зелёный, вырывая из рук бинокль. Артиллерия продолжала гвоздить, перенося огонь дальше в глубину поля. В воздухе появились транспортные вертолёты, прошлись над береговой кромкой. Обстрел прекратился. Вертолёты вынырнули из-за обрыва внезапно. Высоко скакнули вверх, отстреливая в разные стороны тепловые ракеты, и прошлись над мишенным полем, поливая цели огнем бортового вооружения. Потом вертушки резко сменили курс и ушли к еле видимым полигонным вышкам. Ка-29 начали зависать над землёй, и из них посыпались морские пехотинцы, сразу же перестраивавшиеся в боевые порядки.
— Дэшэбэшники поперли! — восторженно комментировал Зеленов.
Из-за обрыва начали по невидимым отсюда дорогам начали выползать плавающие транспортеры и поливать огнем мишени на поле. Сзади за техникой в колонну по одному цепочкой бежали «пехи». Скорее всего, проходят заминированные участки. Сейчас выйдут на рубеж развертывания и попрут напролом с криками «Полундра». С одной стороны, красиво, с другой — жутко. Не очень охота сидеть на бережку в окопах, когда на тебя такая мощь прёт.
До конца представление нам досмотреть не дали. Команда — готовиться к отходу! Мы вскочили с фишки, побежали экипироваться. Поповских уже в полной готовности о чем-то рассказывает проверяющему и тычет пальцем в карту. Подполковник в неудобном положении: пытается обуть свои высохшие ботинки, прыгая на одной ноге, и слушает нашего каплейта. Связисты в скором порядке сматывают антенны. Меня Федос кинул на помощь к Смирнову. Уткин еще с кем-то ведёт переговоры, что-то орёт своему напарнику и каплейту. Смирнов забегает в центр поляны, смотрит вверх и кидает патрон оранжевого дыма. Из-за обратного склона сопки внезапно появляется вертолёт и плюхается на стойки шасси, разгоняя напором воздуха от лопастей дым недопотушенного костра и мелкие ветки. Проверяющий подбегает к люку и ловко запрыгивает в вертолет. Оборачивается и показывает большой палец нашему командиру. Вертолет тут же улетает. Я стою рядом возле Поповских и успеваю услышать обрывок ироничной фразы:
— Он улетел, но обещал вернуться, ыыы. Милый…
Оказывается, наш командир тоже любит мультики.
Через полчаса я неспешной трусцой бегу впереди группы на расстоянии зрительной связи. Мы уже в знакомом мне районе. Если уйдём к востоку, то выйдем к морю и месту высадки группы «один ноль два» под командованием Болена. Я намеренно взял курс в ту сторону. Свои соображения я уже доложил командиру перед началом марша. Поповских, немного подумав, согласился прочесать дополнительный район поиска. Наверняка, если место было удобным для расположения берегового пункта управления, то и подвижный пункт управления береговой дивизии могут там выставить. Тем более и бухта с причальными сооружениями есть, и коммуникации подведены. Да и идти не столь далеко. Сзади пыхтит Зелёный и предлагает мне то сахару кусочек, то схряпать по галете. В общем, нарушает дисциплину марша как может. Ну ничего, до места дойдём, организуем поиск, а дальше его очередь группу вести. Надоела мне эта постоянная ответственность. Охота просто шагать и ни о чем не думать. Ничего интересного на марше так и не случилось. Я вывел группу к холму с раздвоенной верхушкой, откуда просматривались подступы к береговому пункту. Вот эта дорога, вон она роща, за которой были позиции и антенные поля. В этом лесу мы совершили нападение на пост охранения морских пехотинцев.
Группа у нас полного состава и поэтому командир применяет совсем другую тактику, нежели минеры. Организуем дневку. Я с Рихтманом, Киевом и Уткиным ухожу на доразведку. Основные силы группы организуют связь и в готовности выдвинуться нам на помощь в случае внезапного контакта с противником. Скидываем рюкзаки и идём налегке. В этот раз немного сложнее, потому что выдвигаемся днем. Долго рассматриваем дорогу: движения никакого, пустынно. Слушаем поисковый приемник: в эфире нет ничего особенного. Ладно, идём так. Хорошо, что дорогу и тропинку, ведущую к постам охранения, я помню. Не торопясь, с соблюдением всех мер предосторожности пересекаем открытые участки местности и углубляемся в рощу, плавно переходящую в лес. Пусто, никого. Ни шума, ни криков. Вот она — тропинка. Осторожно передвигаемся. Вот заброшенное костровище, пустые, чуть тронутые ржавчиной банки от пайка. Осматриваемся, рыскаем по сторонам. Жаль, что мои предположения не подтвердились, а ведь было бы неплохо сразу так, с лёту, обнаружить штаб дивизии. Наверняка плюсик в оперативном деле был бы гарантирован. Прошли через лес, вышли на опушку и сразу же упали. На небольшой площадке возле опушки стояло два грузовых автомобиля, один двухмоторный БТР и автомобиль-радиостанция, возле которого два моряка скручивали какие-то провода и вытаскивали из земли колышки.
