Олег Блохин - Футбол на всю жизнь
Лион. 2-го мая. Вот и пришел день финала. На зарядке я невольно прислушивался к своему состоянию: как поведет себя травмированная нога? Неужели целая неделя беспрерывных процедур не помогла? Будет обидно. Эту обширную, как сказал бы доктор Малюта, «комплексную интенсивную программу лечения» тоже надо было выдержать. Мне тогда казалось, что с раннего утра и до позднего вечера я занят беспрерывным лечением и чуть ли не каждые три часа только и делаю, что меняю процедуры: электростимуляция, ультразвук, различные виды массажа плюс некоторые виды лекарств. «Помогло бы. Только бы помогло!» — эта мысль постоянно словно бы стучала в виски.
…Во время зарядки я почувствовал на себе пристальный взгляд Лобановского. Наверняка тренеру хочется поскорее узнать о моем состоянии: ему ведь вместе со своими помощниками надо заранее определить оптимальный состав на игру. После завтрака Валерий Васильевич попросил меня зайти к нему в номер.
— Как? — Лобановский испытывающе посмотрел мне прямо в глаза.
В ответ я пожал плечами:
— Не знаю, Василич. Пробовал, но еще не разобрался: то вроде бы не чувствовал травмы, а то вдруг казалось, что дает себя знать.
— Хорошо бы сыграть, Олег, — тихо сказал Лобановский.
В его голосе мне почудились какие-то очень доверительные, прямо-таки интимные нотки, которых я до сих пор у Валерия Васильевича не замечал.
— Твое присутствие в составе сегодня очень желательно, — сказал он.
— Попробую, — ответил я. — Но пусть Вадик Евтушенко тоже готовится. Давайте сделаем так: я выйду на разминку, еще раз все прочувствую и в последний момент решим…
Так и договорились. На установке команда (да и я сам!) еще не знали, буду ли играть. Установка в тот день была довольно короткой. Все всё понимали и без липших слов. Готовясь к финалу, мы внимательно изучили видеозапись полуфинальных матчей «Атлетико» с командой «Байер» (ФРГ). Игра испанцев впечатляла. Добротная команда. В первом матче на своем поле «Атлетико» победил «Байер» со скромным счетом — 1:0. В канун повторной встречи относительно шансов испанцев выйти в финал специалисты высказывались довольно осторожно, с оговорками. А тренер «Атлетико» Арагонес сохранял оптимизм. И еще накануне выезда в ФРГ он сказал журналистам, что его команду не очень волнует игра на чужом поле.
— Мы в гостях забиваем столько же, сколько и дома! — говорил мадридский тренер.
На этот раз его команда на поле стадиона в Крефельде забила в ворота «Байера» даже больше, чем дома: матч закончился в пользу «Атлетико» — 3:2.
Мы знали, что на финальный матч в Лион поддержать свою команду приехали почти двадцать тысяч испанских болельщиков, темперамент которых нам хорошо был известен. Значит, и в Лионе, на стадионе «Жерлан», будут пестрые испанские флаги, трубы, барабаны, трещотки.
— …Не обращать внимания на зрителей! — словно предвидя все это, говорил Лобановский на установке. — Их гвалт вас не должен смущать. Надо привлечь трибуны на свою сторону игрой. Своей игрой!
Когда мы приехали на стадион, доктор Виктор Иванович Берковский сразу занялся мной: наложил фиксированную повязку на место травмы. Я вышел на разминку вместе со всеми, но футболку с номером «11» надевать не стал: смогу ли играть? Надо было до конца все проверить и осознать. Дать свое согласие выйти на поле, а потом во время игры отказаться, сказать: «Не смог…» Это означало подвести команду. Невольно вспомнил финал Кубка кубков 1975 года, когда мы встречались с «Ференцварошем». Почти похожая ситуация. Тогда тоже была едва залеченная травма и фиксирующая повязка на ноге. Правда, в тот раз, в Базеле, я еще утром знал, что смогу играть. А сейчас?
…До начала финала оставалось минут пять-семь. Вадик Евтушенко готовился тоже. Изредка мы посматривали друг на друга: кому из нас двоих выходить в стартовом составе? Я легко побегал, сделал привычную разминку, несколько легких ускорений, пожонглировал мячом и даже побил по воротам. Боли вроде бы не было. «Пора!» — сказал сам себе и подбежал к бровке, где стоял Лобановский, внимательно наблюдавший за нашей разминкой.
— Буду играть! — сказал я ему.
Лобановский одобрительно кивнул головой и ничего не ответил. Да и нужны ли были слова, когда мы, как мне показалось в тот момент, очень хорошо друг друга понимали…
По свистку австрийского судьи Верера наша команда по-хозяйски сразу же стала диктовать испанцам свою тактику. И одна из первых же атак, как мне показалось, ошеломила защитные ряды «Атлетико». Наши соперники, видимо, даже не успели сообразить, что произошло, когда Вася Рац, одного за другим обыграв на левом краю двух защитников, выполнил сильный прострел. Первым на него среагировал Игорь Беланов, хлестко — из неудобного положения! — точно пробивший по воротам. И только опыт испанского голкипера Филлола помог ему парировать трудный мяч. Я угадал направление его полета, рванулся туда, уже занес ногу для удара по воротам и… Мгновенье спустя стадион словно взорвался от 45-тысячного возгласа переполненных трибун. И в тот же миг я увидел мяч в сетке: гол! Это Саша Заваров, невесть как оказавшийся рядом, на какие-то доли секунды среагировал раньше меня и послал мяч головой в сетку. Мы стиснули нашего Сашку в объятиях: каким же он решительным молодцом был в тот счастливый для команды миг!
По привычке я глянул на табло. Шла только шестая минута игры…
Мы явно переигрывали «Атлетико», и уже в первом тайме счет не раз мог увеличиться в нашу пользу. Кроме других игроков, дважды, например, только я был близок к тому, чтобы забить гол. Что помешало? Думаю, мой постоянный подсознательный контроль: «Не подвести команду, не порваться бы раньше времени. Доиграть до конца!»
Перед окончанием первого тайма самые неприятные минуты, наверное, испытал наш доктор Берковский. Испанцы заиграли жестче и грубее. Сразу двое — Балтача и Беланов — в разных участках поля корчились с явными признаками боли на траве. Кому оказывать помощь раньше? Я видел, что Виктор Иванович Берковский поспешил к Балтаче. «Это серьезно», — подумал я в тот миг. Сережа, как и я, почти до последнего дня лечил свою недолеченную травму.
…Через дней десять после финала в Лионе в еженедельнике «Футбол-хоккей» я прочту добрые, быть может, чересчур восторженные слова народного артиста СССР Олега Борисова:
«Кстати, считаю, что Блохин и Балтача совершили маленький спортивный подвиг, рискуя своим будущим, ставя на карту поездку в Мексику. И убежден — не по принуждению. Наверное, их даже отговаривали, советовали поберечься. Но они были на пике формы, они чувствовали себя полезными и нужными, потому вышли на поле, в борьбу — по велению души. Они просто не могли не быть рядом с товарищами, с единомышленниками» .
