Вадим Евсеев - Футбол без цензуры. Автобиография в записи Игоря Рабинера
И не соглашусь с тем, что он баламутил коллектив. Ни до отъезда в Португалию, ни там я не видел никаких предпосылок для конфликта. Допускаю, что он стал в какой-то мере результатом нервозности Ярцева, которому нужно было куда-то все выплеснуть.
Да, во время того турнира Мосту было уже тридцать пять лет, и объем работы он, наверное, давал не такой, как раньше. Но в плане техники оставался по-прежнему очень хорош, пользы мог принести много. Пирло тоже никуда не носится.
У Георгия Александровича и прежде случались конфликты с ветеранами. Один из них в 1996-м произошел у меня на глазах – с Валерием Шмаровым. Был разбор игры с новороссийским «Черноморцем». Смотрим видео – с фланга подает Липко, подкручивает неудачно. Ярцев: «Где нападающий?» Шмаров: «Смотрите на экран – вот я. В правильной позиции. Открыт, надо сюда подавать. А подача плохая была». Началась пикировка, но без перехода на личности.
И все – на следующий день Шмарова в команде уже не было. После этого я понял: в «Спартаке» разговаривать не надо. Меня и раньше Димка Хлестов предупреждал: «Кто много говорит, того из команды выгоняют». И тут я увидел это на деле. Хотя Барези имел в виду Романцева, а это произошло уже при Ярцеве. Шмаров тут же в Корею улетел…
Мостовой по своей испанской привычке не стал держать язык за зубами – и после матча с Испанией вроде бы дал тамошним журналистам интервью, в котором сказал, что команда не готова физически и не выйдет из группы. Оба этих тезиса, судя по всему, Ярцева и завели. Хотя, на мой взгляд, нельзя выгонять футболистов за интервью. Нужно отталкиваться только от их игры. Да, на месте Моста я бы такого, наверное, не говорил, но это не повод для подобных мер!
А почему того же Аленичева отчислили из «Спартака» после его слов о Старкове – при огромном авторитете, которым обладал Алень, капитан, в глазах всех спартаковцев вплоть до Видича? У него ведь это долго назревало, и я знаю ситуацию: Дима сначала заехал в клубный офис и предупредил, что пойдет давать интервью. Там к этому всерьез не отнеслись – а зря. Если Дима что-то решил, это никогда не бывает спонтанным, – и обязательно до конца доводит.
Что же до интервью Моста, то, скорее, мне кажется, что мы были перегружены психологически. В конце концов, даже если ты физически не готов, но настрой сумасшедший – тоже можно биться. Включить морально-волевые качества. Не могу сказать, что кому-то было безразлично, но, грубо говоря, выпрыгивать из трусов команда оказалась не готова. Может, как раз из-за общей скованности.
Сначала нас на две недели закрыли в Бору, потом еще на неделю перед турниром – в Виламоуре. Да, на следующий день после матча против Испании с разрешения тренеров выбрались на пляж, но это было исключение.
Ни вечером после тренировок, ни между ними никуда с базы отлучиться не могли. Ну почему так? Вот потом у Хиддинка все строилось на доверии, как я сам понял, один раз у него в команде побывав. И футболисты чувствовали себя свободно, от чего во многом и сыграли так на Евро-2008. А мы – были зажаты.
Вы скажете – а как же Словения? Думаю, что и перед другими играми ребята так же сидели, но все было нормально. У нас же как – проиграем, тогда зацепятся и что-то раздуют. Ведь тот инцидент с кальяном когда случился – до первой игры. А большую ее часть наши играли так, что у словенцев вообще ни шанса не было. И не пропусти команда при 2:0 гол ближе к 90-й минуте – спокойно поехали бы на чемпионат мира в Южную Африку. Так бывает. А про кальян в прессе вспомнили только потому, что сборная не дала результата…
Думаю, отчисление Моста произошло не только с подачи Ярцева, но и при участии Колоскова и Тукманова. Может, они припомнили ему то, что в 1994-м он подписал «Письмо 14», пусть потом в сборную и вернулся. Не выслушав мнение руководителей федерации, людей старой формации, главный тренер в одиночку такого решения наверняка не принял бы.
Нам Ярцев сказал, что Мостовой освобожден из команды, на тренировке. Пришли и узнали, что его с нами больше не будет. Подробно не комментировал, разве что кратко сказал: «За высказывания в прессе». А на предматчевой пресс-конференции, которая была уже после отчисления, высказался детальнее: «То что сделал Мостовой, расцениваю как плевок в сторону команды. Моя ошибка в том, что я ему слишком доверял, создал наиболее благоприятные условия для подготовки. Больше этого человека для меня не существует».
Не знаю, многие из нас поведение Моста как «плевок в сторону команды» не восприняли. За всех говорить не буду, но мне было неприятно. Я не хотел, чтобы Мостового тогда убирали из команды, даже если он что-то и сказал. Надо было доиграть турнир, а не начинать выяснение отношений. Но нас поставили перед фактом, никто нашего мнения не спрашивал. В той ситуации я был, наверное, на стороне Мостового, хоть Ярцева глубоко уважаю.
По-моему, Аленичев, который жил в одном домике с Мостом, ходил к Санычу, пытался Сашу отбить. Но главный тренер, как бы к Аленю хорошо ни относился, даже слушать не стал.
А идеи всем вместе просить за Мостового, насколько помню, у нас не возникло. Я, со своей стороны, не считал себя вправе такие мысли подавать – в сборной-то тогда меньше года был. Ну, забил Уэльсу – но даже после этого и вплоть до объявления окончательного состава не знал, поеду в Португалию или нет. Понимал: один сезон ты в фаворе, а на другой все может измениться…
Потом Мост рассказывал в интервью, что один из футболистов стартового состава перед игрой с Испанией спрашивал его, как именно надо играть против его визави. Это точно не про меня. Про Висенте я знал: главное, чтобы он за спиной у тебя мяч не получил. Ищи тогда ветра в поле. Если идет на тебя – не надо выбрасываться, чтобы мяч не прокинули и не обежали.
Но не то чтобы Ярцев мне все это разжевывал – тогда вообще особо не было принято соперников до косточек разбирать. Ни Саныч, ни Романцев этого не делали. Семин, Гаджиев – в большей степени. Про Висенте я и так все знал. Но даже если бы и не знал, не стал бы у партнера перед началом игры спрашивать. Не могу себе представить в этой роли ни Сенникова, ни Аленичева, ни Гусева… Поэтому думаю, что, скорее всего, это был Шаронов – и спрашивал он у Мостового о каких-то деталях игры Рауля или Морьентеса.
Честно говоря, для меня стало новостью, что перед матчем с Португалией Мостовой уже почти договорился о контракте с «Динамо», но из-за той истории его так и не подписали, и Саня завершил карьеру. Если так – грустно. Но было это или нет, точно не знаю, а вот то, что Ярцев вернул Мостового в сборную и продлил на год его карьеру в национальной команде – это факт. Потому что Газзаев его туда не звал и появился Мост одновременно со мной перед матчем с Ирландией.
