Одри Хепберн - Признания в любви. «Образ чистой красоты» (сборник)
Война затянулась настолько безобразно, что стало понятно: с этим как-то придется считаться. Довиль больше не был приятным курортом, те, у кого имелись деньги, принялись спешно искать ему замену. Гораздо спокойней на юге, ближе к нейтральной Испании. Вспомнили про Биарриц.
Кейпел все равно находил время для меня, хотя и не слишком часто. Я понимала: война…
Он вывез меня отдохнуть в Биарриц. Чем не Довиль? Даже лучше, Биарриц близко к Испании и далеко от войны. Прекрасная погода, красивые люди, спокойно, и казалось, войны не существует.
– Почему бы не открыть бутик здесь?
Бой дал денег для аренды виллы и закупки всего необходимого. Мои модистки с рю Камбон были счастливы перебраться на спокойный курорт подальше от госпиталей и угрозы бомбардировок. Вилла «Де Ларральд» стала моим триумфом! Шесть десятков нанятых работниц почти сразу перестали справляться с наплывом заказов. Испанские аристократки, наслышанные о парижской возмутительнице спокойствия, повалили на виллу за обновками. Одеваться так же авангардно, как в Париже, да еще и из первых рук – разве такое можно упустить, если у тебя есть деньги?
В Биаррице Кейпел испытал первый шок от моей хватки – ценники на моделях были сумасшедшими.
– Габриэль, почему так дорого?
– Ничуть! Иначе меня просто не воспримут всерьез. Я могу создавать модели, уступая требованиям удобства, но ставить на них цены, уступая чему-то, не намерена.
Впервые я дала урок Бою. Модели расхватывали почти на лету, а их немалая стоимость только добавляла шик. Иметь вещь от Шанель теперь считалось непреложным условием хорошего вкуса.
Отдых закончился, Бой уехал в Париж, я отправилась туда же, поручив дело Антуанетте. Конечно, сестричка запаниковала:
– Габриэль, я не справлюсь!
И тут Антуанетта, наверное, впервые увидела меня в гневе.
– Прекрати паниковать и набивать себе цену! Дело налажено, клиентки есть, остается только приглядывать.
Антуанетта явно перепугалась и быстро закивала головой. Попробовала бы отказаться! Я и без того была страшно сердита на Адриенну, которая так вцепилась в своего драгоценного Мориса де Нексона, служившего в действующей армии, что одно упоминание о разрешении увидеться с возлюбленным лишило ее способности соображать. «Она приедет, но позже»… Вы такое видели?! Когда нужно работать, есть возможность развернуть дело так, чтобы оно кормило всю семью, эта влюбленная клуша предпочитает вздыхать по своему Нексону!
Даже самая лучшая несушка на птичьем дворе все равно только курица – птица, забывшая, что можно летать! Хотите увидеть мир сверху – машите крыльями, родились без них – не мешайте расти.
Вот за что еще я обожала Боя: он не только не мешал мне почувствовать эти крылья, но и помогал им окрепнуть. Кейпел не держал меня на привязи и гордился успехами.
Адриенна попыталась слабо оправдываться:
– Но ты же тоже уезжаешь к Бою в Париж…
Во-первых, от этого никогда не страдало дело, я в Париже не бездельничала, а короткий отдых в Биаррице завершился открытием нового бутика. Во-вторых, я – это я и нечего на меня равняться!
Антуанетта справилась, тем более я приезжала довольно часто. Теперь у меня были бутики в Биаррице и Довиле и два ателье в Париже. Могла ли о таком мечтать Коко, выплясывающая в «Ротонде», или сиротка в Обазине, осваивающая основы шитья? Отныне шила не я, это делали три сотни моих работниц, но я придумывала, обеспечивала их работой, я хорошо платила, но строго требовала. Те, кто желал работать вполсилы или выполнял работу некачественно, изгонялись безжалостно. Одежда из ателье мадемуазель Шанель должна быть высшего качества! Постепенно это стало моей визитной карточкой не меньше, чем необычность самих моделей.
К необычности уже привыкли, удобство оценили, а то, что главный конкурент Поль Пуаре в это время терзал своими идеями французскую армию, давало мне возможность почти безраздельно властвовать в женской моде.
Когда мне говорили, что я своими идеями оставляю без работы тысячи мастериц, шьющих корсеты, я смеялась:
– Пусть приходят работать ко мне, я хорошо плачу!
Многие приходили. Выдерживали не все, но те, кто оставался, были ценны, их потом всячески переманивали к себе другие кутюрье. Мне не жалко, если работница от меня уходила, значит, она «не моя». «Мои» годами терпели все требования и мой нелегкий характер и были счастливы самой возможностью участвовать в создании не столько Большой моды, сколько очень качественной во всех отношениях одежды «от Шанель».
Однажды я вдруг вспомнила про счета. Теперь я точно знала, что даже если Кейпелу десять раз позвонят из банка, он скорее заложит все свое состояние, чем сообщит мне о превышении кредита. Бой вложил немало средств в открытие моих бутиков, как скоро я смогу вернуть ему хотя бы часть денег?
– Как у нас дела?
Бухгалтер с очень довольным видом сообщил:
– Прекрасно.
– Что в вашем понимании «прекрасно»? Что нас завтра не вышвырнут из арендованных помещений? Или что мы можем не задерживать зарплату работницам в этом месяце?
– Что вы, мадемуазель! Прекрасно – это значит прекрасно, помимо оплаты аренды, зарплаты и прочих расходов, у вас остаются…
Он принялся сыпать всякими цифрами и рассуждениями.
– Стоп! Скажите мне одно: какую сумму я могу снять со счета без риска для дела?
Когда он назвал свободную сумму, я просто обомлела! Мой свободный фонд превышал все, что дал за это время Бой, хватало даже накинуть проценты.
– Вы намерены купить что-то очень дорогое?
– Нет, вернуть долг. Посчитайте, сколько я получила от господина Кейпела, добавьте проценты и переведите эту сумму на его счет. Что вы на меня так смотрите, не хватит денег?
– Нет, мадемуазель, вполне хватит и еще останется. Но неужели господин Кейпел потребовал вернуть затраченное?
Я расхохоталась:
– Что вы! Просто я не хочу никому быть должной.
Несомненно, из рук в руки или даже на счет, будучи поставленным в известность, Бой деньги не взял бы, но их действительно перевели без его ведома.
Когда Кейпела о большом пополнении счета известил банк «Ллойд», думаю, он испытал удивление, смешанное с досадой. Во всяком случае, мне высказался в таком тоне:
– Я думал, что подарил тебе игрушку, а это оказалась свобода…
Я почувствовала, что я не курица, взлетела и вижу мир сверху. Не весь, конечно, но хотя бы окрестности двора.
– Ты мечтала о независимости… Она у тебя есть.
– Еще не совсем, конечно, но уже почти.
– Теперь я тебе не нужен?
– Теперь я связана с тобой только любовью. Поверь, эта связь куда крепче.
Неожиданно у меня появилась новая клиентка, да еще какая! В ателье пожаловала баронесса Диана де Ротшильд.
