Дмитрий Шепилов - Непримкнувший
Хрущев мастерски использовал и усовершенствовал сложившуюся систему подбора и расстановки кадров. Прошло несколько лет после избрания его Первым секретарем ЦК, и в органах партийного руководства и государственного управления в центре и на местах оказались более чем в достатке «хрущевские кадры».
Среди выдвиженцев этих лет было немало старых и молодых неиспорченных людей, со здравыми взглядами на жизнь, которые успешно вели порученные дела. Но на важнейших участках в большинстве своем оказались именно те, кого в народе стали именовать «хрущевцами»: люди, как правило, малокультурные, невежественные, высокомерные. Страна, народ неуклонно продолжали цивилизоваться. А идейно-теоретический и деловой уровень и нравственный облик кадров, причастных к управлению страной, по сравнению с прошлым снижался, ибо подбор и расстановка людей производились по образу и подобию, по вкусам и прихотям Хрущева.
Однако дело не только в выборе тех или иных людей; сама по себе система подбора работников не по деловым и моральным качествам, а по принципу «личного знакомства», «своих людей» — губительна для партии и государства. Ответственное лицо, поставленное на этот пост потому, что оно — «свой человек», практикует ту же систему, тоже подбирает «своих людей». И так идет дело по вертикали и горизонтали. В результате вокруг каждого высокопоставленного работника образуется артель «своих людей»— «рязанских», «тамбовских», «украинских», «наркомтяжпромовских», — подобранных по месту жительства или по ведомству прежней работы совместно с высоким начальником. В практике они именовались и по-другому: «ежовский человек», «маленковский человек», «хрущевский человек» и т.д.
В такой артели неизбежно складывается система круговой поруки, кругового поощрения и кругового восхваления. Никакая критическая волна снизу не в состоянии прорвать плотную оборону из «своих людей» вокруг высокопоставленного лица. В результате такое лицо, его работа оказываются вне критики и контроля.
В конце двадцатых — начале тридцатых годов среди партийного актива стало широко известно, что состоялось секретное постановление Политбюро ЦК, по которому запрещалось критиковать Политбюро, членов Политбюро и ЦК в целом. Сталин будто бы мотивировал это тем, что в связи с обострением классовой и внутрипартийной борьбы авторитет высших органов руководства должен быть абсолютным.
Я не проверял этого факта и не знаю, правда ли это, было ли действительно такое постановление, которым должны были руководствоваться все партийные организации, органы печати и отдельные коммунисты. Но что вскоре после смерти Ленина постепенно сложились именно такие порядки и нормы, ставшие законом, — это общеизвестно. И такие нормы широко распространились на определенный круг людей по горизонтали и вертикали.
Зная великолепно все передачи, шестеренки и винтики механизма критики в партии, Хрущев постоянно использовал его для закрепления своей личной власти, не гнушаясь никакой неправдой. И он был абсолютно нетерпим к любому замечанию в свой адрес или в адрес своих подопечных: такой критик немедленно терял пост и отсылался в провинцию, на заграничную работу или отправлялся на пенсию; сажать таких в тюрьму Хрущев уже был не в состоянии, ибо, критикуя Сталина, он надел на себя мантию блюстителя законности и саморазоблачиться уже не мог.
Выдвинутые Хрущевым кадры — все эти аджубеи, ильичевы, сатюковы, пономаревы — безоговорочно поддерживали его, когда он затевал самые невероятные реформы. Трагические годы хрущевского единовластия они провозглашали «великим десятилетием». Они остервенело шельмовали всякого, кто поднимал голос против хрущевских безумств. И они, конечно, отвернулись от него и громче всех начали проклинать его, как только стало ясным, что дни Хрущева сочтены.
Важнейшим резервуаром кадров для работы во всесоюзном масштабе Хрущев считал Украину. И это вполне естественно. Республика с более чем 40-миллионным населением, могучей и первоклассной промышленностью, разносторонне развитым сельским хозяйством. Республика, располагающая богатейшими кадрами организаторов, технической, художественной интеллигенции, агрономов, учителей, врачей.
За годы революции гигантски умножились материальные и духовные богатства республики, выросли её многонациональные кадры. И закономерно, что Украина должна щедро давать свои кадры для других республик, краев и областей Союза. Хрущев энергично действовал в этом направлении. Он прожил и проработал большую часть своей жизни на Украине и, естественно, хотел её преуспевания и прославления. Но и в это благое дело он вносил много субъективного. Будучи до крайности честолюбивым человеком, он хотел, чтобы после перевода его на работу в Москву украинский народ видел в нем своего щедрого «шефа» и «покровителя». Этими чувствами и продиктован был ряд мер со стороны Хрущева, на которых была явная печать заискивания перед украинскими кадрами и которые, в отдельных случаях, противоречили конституционным устоям советского государства. Последующий ход событий показал глубокое заблуждение Хрущева, что на Украине он — любимый отец. К концу «великого десятилетия» именно на Украине и среди украинских кадров, может быть, в большей мере, чем в других республиках и среди других отрядов интеллигенции, Хрущев стяжал себе всеобщую неприязнь и презрение.
Одной из мер «завоевания» на свою сторону Украины было хрущевское решение о Крыме.
Приближались торжества, посвященные 300-летию воссоединения Украины с Россией. Эта знаменательная дата, конечно, вполне заслуживала того, чтобы отметить её как большой праздник народов Советского Союза, как живое олицетворение торжества ленинской национальной политики.
В этой связи празднично прошли юбилейные сессии Верховных Советов УССР и РСФСР. Украинская республика и город Киев были награждены орденами Ленина. Киевский театр им. Шевченко показал в Большом театре свои лучшие оперы и балеты. У Киевского вокзала в Москве заложен был камень будущего монумента в честь воссоединения. В Москве и в Киеве состоялись грандиозные военные парады и демонстрации. Словом, делалось всё необходимое во имя благородной цели — дальнейшего укрепления дружбы двух крупнейших народов и всех других народов советской страны.
Но Хрущеву хотелось от себя преподнести Украине подарок на золотом блюде, чтобы вся республика знала о его щедрости и постоянной заботе о преуспевании Украины.
В Большом Кремлевском дворце шло одно из многочисленных тогда совещаний по сельскому хозяйству. За столом президиума находились все члены Президиума ЦК и Секретариата ЦК. В перерыве, как обычно, члены Президиума и секретари собирались в двух комнатах, примыкавших к трибуне президиума Большого зала — на завтрак или обед, или ужин, смотря по времени. Почти всегда во время таких перерывов обговаривались и здесь же решались неотложные дела международного или внутреннего характера. По какому-то вопросу вызвали сюда из Большого зала и меня.
