Рой Медведев - Политические портреты. Леонид Брежнев, Юрий Андропов
Подобного рода отзывы о Брежневе западных политических деятелей можно приводить и дальше. Они чаще всего неточны и явно преувеличивают способности Брежнева и как дипломата, и как политика, и как человека. Но в этих отзывах, относящихся к 1971–1974 годам, Брежнев и его «команда» предстают в относительно благоприятном свете, как люди, которые в состоянии вести международные дела и переговоры. Во второй половине 70-х годов иностранные лидеры, встречавшиеся с Брежневым, видели перед собой уже совершенно иного человека, об облике и политике которого я намерен писать во второй части книги. Режим Брежнева быстро дряхлел вместе с ним самим и начинал пугать всех своей иррациональностью. Если в начале 70-х годов западные руководители, побывавшие в Москве или принимавшие Леонида Ильича в своих странах, видели все же человека, способного к самостоятельным оценкам и, как им казалось, искренне стремившегося к миру и относительному разоружению, то во второй половине 70-х годов перед ними оказывался человек, очень плохо понимавший происходящие в мире события и возглавлявший политическую группу, которая управляла от его имени одной из сверхдержав по принципу «после нас хоть потоп». Эта деградация человека и режима, возглавляемого им, поощрение всеобщей лжи и усиление тотальной безгласности искалечили сознание целого поколения. С этой точки зрения общие последствия брежневщины оказались не менее тяжелыми, чем сталинщины. И мы сделали еще не слишком много, чтобы преодолеть эти последствия во всех сферах жизни общества.
Юрий Андропов:
Неизвестное об известном
Предисловие
Историки Запада почти не вспоминали в последние десять лет Юрия Андропова. В списки и перечни ста ведущих политиков всех стран, оказавших наибольшее положительное или отрицательное влияние на судьбы мира в XX веке, западные эксперты включали от СССР и России только Ленина и Сталина, иногда Горбачева, еще реже Ельцина. Однако мнения простых граждан нашей страны порой существенно расходятся с оценками западных экспертов. При ответе на вопрос, сформулированный по иному: «Как вы оцениваете деятельность правителей и политических лидеров нашей страны от Николая Второго и Керенского до Черненко и Ельцина?» – наибольшее число положительных оценок неизменно получал в 1998–2002 годах Юрий Андропов. Интерес к личности и деятельности Андропова возрос и в связи с тем неожиданным и требующим специального анализа процессом, который происходит в последние несколько лет и состоит в существенном увеличении во всех структурах высшей власти в России выходцев из спецслужб. В большинстве это люди от 40 до 60 лет, получившие специальное образование и практическую подготовку в системе КГБ СССР во времена Ю. Андропова. Эта подготовка имела вполне определенную идеологическую направленность, но в ней преобладали элементы патриотизма и прагматизма. Это была корпорация не только очень дисциплинированных, но и хорошо информированных людей. Выступая перед ними, Ю. Андропов восхвалял КПСС и Брежнева, но уже не говорил ни об усилении классовой борьбы при социализме, ни о том, что нам нужно «закопать Америку».
Юрий Андропов оказался во главе государства и партии, будучи уже тяжело больным человеком. Он был лидером страны и всего «лагеря социализма» всего 15 месяцев и не сумел создать ни своей эпохи, ни своего стиля управления, ни своей команды. Нам была известна лишь краткая биографическая справка об Андропове, но мы ничего не знали о нем как о политике и человеке. Это проистекало из общей закрытости советского общества и жизни его «верхов». Но если даже о Брежневе, Суслове, Громыко или Устинове мы знали очень мало, то еще меньшими были наши сведения об Андропове, который более пятнадцати лет являлся шефом советской тайной полиции и предпочитал держаться в тени. Он никогда не выезжал с визитами в западные страны, а его поездки по странам социалистического лагеря и по Союзу проходили без огласки.
Времена Брежнева, получившие позднее название «эпохи застоя», кажутся многим из нас самым спокойным периодом в истории нашей страны в XX веке. Но это верно лишь отчасти. И дело не только в гонке вооружений, в идеологическом противостоянии и холодной войне, давление которых испытывала на себе большая часть населения в странах Востока и Запада. В 1964–1982 годах военные подразделения Советского Союза принимали участие почти в 30 военных конфликтах и региональных войнах в Латинской Америке и Африке, на Ближнем и Дальнем Востоке, в Юго-Восточной Азии и Европе. Наши армии оккупировали Чехословакию и вели тяжелую войну в Афганистане. Непрерывная демонстрация силы и могущества проводилась на границах Германии и Китая, в глубинах океана и в космосе. Это было время серьезных внутренних конфликтов, экономических и национальных трудностей, социальных и политических противоречий, лишь одним из проявлений которых стало движение диссидентов. Однако о многих важных событиях 1960–1980-х годов мы узнаем только сегодня. Многие из самых значительных событий и процессов тех лет не получали отражения в печати и на телевидении, они замалчивались и скрывались. Большая часть информации о событиях в стране и в мире распространялась по служебным каналам, а наиболее важные сведения становились известны лишь в высших звеньях партийно-государственного аппарата. Даже решения районных комитетов партии направлялись в первичные организации с грифом «секретно». Система строгой цензуры и «спецхрана», глушение западных радиопередач и ограничение международных обменов и сотрудничества – все это было нормой нашей общественной, политической и культурной жизни еще в середине 1980-х годов. В таких условиях роль и влияние Комитета государственной безопасности на жизнь советского общества, на внешнюю и внутреннюю политику Советского государства не могли не увеличиваться. Однако никогда могущество и влияние КГБ не казалось столь значительным, как в те 15 лет, когда во главе этого Комитета стоял Юрий Андропов. По численности сотрудников и агентов, штаб-квартир и спецгрупп, резидентур и особых отделов, а возможно, и по эффективности эта организация не имела прецедентов в истории спецслужб всех стран. Нет поэтому ничего удивительного, что еще в 1970-е годы вокруг фигуры Андропова в нашей стране и за границей возникло немало различного рода слухов и легенд.
Ссылаясь на книгу Джона Баррона «КГБ», некоторые из западных авторов писали об Андропове как о широко образованном интеллектуале, читающем в подлиннике американские детективы и английские романы. По свидетельству Баррона, квартира шефа КГБ на Кутузовском проспекте была обставлена стильной венгерской мебелью, подаренной ему Яношем Кадаром. Он коллекционирует пластинки американской джазовой музыки и картины советских художников-абстракционистов, некоторые из этих картин висят на стенах в его комнатах. Андропов – аскет и либерал, он любит встречаться с известными интеллигентами и даже диссидентами, угощая их виски и коньяком. Перед сном он любит прочитать несколько страниц из «Опытов» французского средневекового философа Мишеля Монтеня, а также прослушать сводку последних известий по «Голосу Америки»[81].
