Людмила Жукова - Выбираю таран
Своей смелостью, отвагой и героизмом тов. Агеев пользуется среди всего летного состава заслуженной славой летчика-героя.
Достоин высшей награды — звания Герой Советского Союза».
* * *А вот что рассказывал об этом бое однополчанин П. Г. Агеева Алексей Кусочкин:
«В последнем воздушном бою с четырьмя фашистскими «мессерами» Петра бросил его ведомый Смирнов. Петр, успешно атаковав одного из «худых», так мы называли «мессеров», и сбив его, был взят в клещи двумя другими, ведущими обстрел с двух сторон. Петру оторвало правую руку, она лежала, как он потом рассказывал, на его коленях, а он пытался вылезти из кабины и нащупать кольцо левой. Только на высоте метров в 500 это ему удалось.
За шесть сбитых самолетов Золотая Звезда Героя вроде бы не полагалась, но полк считал, что один из шести сбитых бомбардировщиков был снят с неба геройским тараном, а поведение Петра в последнем бою, когда он остался один против четырех и принял бой, сбил мастерски одного и потом без руки, истекая кровью, не потерял самообладания — разве это не героизм? Нас поняли и командир полка, и вышестоящие командиры. А вот Смирнов, на которого глаза наши не глядели, по молодости лет и неопытности сурового наказания не понес — ни под трибунал не отдали, ни в штрафбат. Перевели его в другой полк. Жив до сих пор…
Петр, вернувшись из госпиталя в полк, спросил, где его ведомый, хочу ему в глаза посмотреть. Но никто нового места службы сержанта не знал.
Петр по примеру Маресьева, Сорокина и многих летчиков, вернувшихся в строй вопреки инвалидности, пытался летать. Вначале на связном По-2, в задней кабине. Получалось. Но на истребителе, как ни тренировался на земле, командир выпустить его не решился.
После таких «репетиций» уходил Петр от друзей далеко на край поля и бросался в траву ничком…
Конечно, каково ему было — прирожденному летчику! — понять, что от неба отлучен навсегда. Ведь в 184-м полку молодым летчикам, как вспоминал комполка Степан Митрофанович Полищук, недавно еще говорили в рифму: «Учитесь бить врага — как Агеев и как Нога!» Нога Митрофан Петрович тоже был дважды ранен, но вернулся в строй. Закончил войну командиром авиадивизии, счет побед довел до 30 (три — в группе).
У каждого на войне своя судьба… И никто заранее ее не знает».
…Герой Советского Союза летчик Агеев продолжал и после непоправимого увечья служить Родине в 1-й воздушно-истребительной армии ПВО. Сохранилась характеристика с места службы в ней: «С июля 1943 года капитан Агеев после госпиталя исполняет должность старшего помощника начальника отдела боевой подготовки армии. Быстро освоился с порученной работой, проявил себя грамотным, инициативным офицером. К работе относится серьезно и вдумчиво, дисциплинирован, требователен к себе и подчиненным»…
«А свое обещание — вырастить нас троих Петя выполнил, — рассказывает Раиса Ефимовна, сестра летчика. — Высылал нам, где бы ни служил перед войной — в Краснодаре, в Туле, потом в Москве, где работал в Центральном аэроклубе имени Чкалова, — и деньги, и посылки с вещами. Нам, девчонкам, всегда красивые платья, туфельки, ленточки. А когда приезжал — у нас дома устраивались большие спевки — друзья у его были поющие. Пел он очень хорошо, и не только народные песни, но арии из опер и оперетт.
Была у него одна славная девушка, когда он учился в Астафьевском военном авиаучилище. Он не спешил жениться, она вышла замуж за другого. Теперь понимаю: мы у него, сироты, и мама на первом месте были. И во время войны была у него большая любовь, но, когда он потерял руку, посчитал: зачем ей, красавице, инвалид?
Когда началась война, нас с Тамарой, конечно, никто бы на фронт не призвал, но мы обе добровольцами ушли. Тамара — в связь, а я с первого курса института, прибавив себе год, попросилась в войска ПВО. Служила в 100-м отдельном батальоне воздушного наблюдения, оповещения и связи начальником поста. Зенитным огнем мы помогали летчикам ПВО сбивать фашистские самолеты. И я с гордостью писала об этом брату».
Раиса Ефимовна сохранила архив брата, в котором — письмо от командира эскадрильи Батюка в госпиталь: «Привет, боевой друг! Очень жалеем, что не можем тебя навестить лично, обстановка не позволяет. Но, дорогой Петя, мы заверяем, что за твою рану крепко отомстим гитлеровцам. Воспитываем наших молодых на твоих подвигах. Для Родины ты сделал все, что мог. Себя в бою не жалел, чтобы сберечь Отчизну».
В 1947 году Петр Григорьевич Агеев сел на поезд Балашов — Москва, но до места не доехал. Предпринятые родственниками поиски тогда ни к чему не привели…
Прошло много лет, пока на станции Пенза-2 в столе уволенного за нерадивость и «несоответствие» начальника транспортной милиции его преемник обнаружил паспорт на имя Петра Григорьевича Агеева и военный билет с записью: Герой Советского Союза…
При опросе старых работников выяснилось, что летом 1947 года тело полураздетого однорукого человека без документов нашли на насыпи на подъезде к станции Пенза-2. Где похоронили — никто не помнил… Документы тогда нашли в другом месте, передали в милицию.
А вот Золотой Звезды, конечно, не нашли. Всякий народ тогда ездил в переполненных поездах послевоенных лет, и у каких-то мерзавцев поднялась рука на Героя с Золотой Звездой, а он не в силах был постоять за себя.
ПУЛИ ЕГО НЕ БРАЛИ…
«Москва — голова СССР. Сталинград — его сердце» — это примечательное определение из геббельсовского плаката для солдат вермахта далее разъяснялось так: «С захватом этого крупного железнодорожного узла, центра военной промышленности СССР, немцы получат базу для проведения новых военных операций». А какими будут эти «новые военные операции», знали разработчики плана «Барбаросса»: выход к Волге, оккупация Кавказа с его черноморскими портами, с грозненской, майкопской и бакинской нефтью, а уж на этом неиссякаемом источнике горючего самолеты люфтваффе бомбежками доведут Англию и — с дозаправками на островах Атлантики — США до капитуляции. Вожделенная цель Гитлера — мировое господство германской расы будет достигнуто.
Падение Сталинграда было условием вступления в войну Японии — на Дальнем Востоке, Турции — на юге. Другие союзники — Румыния, Италия, Венгрия, Финляндия уже отправили или должны были отправить свои войска численностью более миллиона солдат к Сталинграду, где по приказу Гитлера «мужчин следует истребить, женщин — депортировать»…
Главная роль в захвате города и истреблении жителей отводилась авиации, ее 4-му воздушному флоту под командованием генерал-полковника Вольфрама фон Рихтгофена — потомка известного аса Первой мировой войны.
