Людвик Свобода - От Бузулука до Праги
Артиллеристы длительное время вели тщательное наблюдение за передним краем обороны противника и могли обнаружить, где же находится вражеский наблюдатель. Наши автоматчики снова и снова прочесывали местность, радисты пытались поймать корректировщиков врага в эфире. Командиры подразделений требовали от бойцов, чтобы они лучше маскировались и лучше укрывали технику, однако все это не давало желаемых результатов. Вражеские снаряды и мины продолжали ложиться точно в цель. Но вот это прекратилось. И - не удивляйтесь - заслуга принадлежит врачу.
Поручик доктор Новый, десятник Крал и офицер-просветитель Бейковский возвращались на огневую позицию. По дороге они встретили груженную сеном арбу, около которой семенил подросток, следом шагала женщина. Наши поздоровались с ними. Мальчик и женщина ответили по-польски. Сзади, за арбой, шел, прихрамывая, мужчина в крестьянской одежде. Наши поздоровались и с ним, но он не ответил. Доктор учтиво спросил мужчину, что с его ногой.
- Он глухонемой, - поторопилась ответить за хромого женщина. - Вы понимаете, глухонемой. - И она попыталась объяснить смысл слова "глухонемой" жестами.
Я не знаю точно, сам ли мужчина вызвал подозрение у доктора Нового или поведение женщины. Доктор Новый был знаком с психиатрией, и сейчас он решил проверить, правду ли сказала женщина. Когда повозка проехала мимо, доктор Новый вынул из кобуры пистолет и выстрелил в воздух.
"Глухонемой" от неожиданности вздрогнул. В мгновение ока Новый, Бейковский и Крал оказались возле него. У задержанного была обнаружена карта с нанесенными на нее огневыми позициями наших батарей, два пистолета и обычное снаряжение разведчика. Так был обезврежен матерый эсэсовец, заброшенный в наш тыл с заданием передавать гитлеровцам сведения о расположении чехословацких и советских войск и корректировать огонь своей артиллерии. Вскоре обнаружили и его радиостанцию, она была спрятана в хате польской крестьянки, мужа которой гестаповцы посадили в концентрационный лагерь. Эту женщину гитлеровцы запугивали тем, что если она не будет помогать немецким разведчикам или выдаст их, ее мужа расстреляют.
За смекалку и находчивость при задержании фашистского разведчика доктор Новый был награжден.
9. Перед нами граница Чехословацкой Республики
С тяжелыми боями советские и чехословацкие войска преодолели предгорья Карпат. Советским танковым частям удалось прорваться к действовавшему в тылу противника 1-му гвардейскому кавалерийскому корпусу. Приближался час перехода чехословацкой границы в районе Дукельского перевала.
Понятно, интерес к этому важному событию проявили и чехословацкие эмигрантские круги в Лондоне. Оттуда к нам прибыла делегация: правый демократ министр Немец, депутат парламента Гала и генерал Гасал. Всем им явно не терпелось побыстрее вступить на территорию Чехословакии вместе с нашими войсками. Но уже тогда не трудно было заметить, что цель их приезда использовать этот момент в соответствии со своими замыслами.
Депутат парламента Гала, видимо, долго искал подходящего случая, чтобы побеседовать со мной наедине. Он постоянно вертелся возле меня, и я чувствовал, что у господина Гала на сердце какое-то бремя, от которого он хочет побыстрее освободиться.
- Господин генерал! - начал он вкрадчивым тоном, когда ему наконец удалось остаться со мной с глазу на глаз. - Господин председатель правительства Шрамек самым искренним образом поздравляет вас и горячо благодарит за ваши труды.
Крепко сжав кулаки, я молчал. Хоть бы кто-нибудь пришел и помешал этому разговору!
- Господин глава правительства, - продолжал Гала, - рассчитывает на вас, он верит, что вы оправдаете его надежды.
Я прекрасно понимал, о чем идет речь, и хорошо представлял себе, что скрывалось за словами "вы оправдаете его надежды".
- Передайте господину главе правительства мою благодарность за поздравление, - прервал я наступившую паузу и с некоторой иронией добавил: А также и за его благодарность.
Я быстро прикидывал в уме, что бы еще сказать этому франтоватому господину, как рассеять его надежду на то, что мюнхенцы после войны смогут рассчитывать на мое сотрудничество. Ведь он принадлежал к клике, которая сгруппировалась вокруг Бенеша. Их цель - установление в освобожденной Республике прежнего буржуазного строя. По своей близорукости они искренне верили, что им снова удастся одеть хомут на шею народу и восстановить в стране такой же порядок, как и до войны, когда судьбу Чехословакии вершили фабриканты и помещики. Все это я знал. С эмигрантскими правящими кругами в Лондоне у меня были самые недружелюбные отношения с того момента, как начал формироваться наш батальон. Эти господа только и делали, что создавали нам всевозможные препятствия и затруднения. Мои горячие симпатии к Советскому Союзу были плохой рекомендацией в глазах господ из Лондона, точно осведомленных о моей деятельности. В министерстве национальной обороны в Лондоне были известны и мои высказывания, отражающие мнение всех чехословацких воинов, находившихся в СССР, что мы никогда не допустим реставрации в стране старых порядков и что наша Республика после освобождения ее от немецких фашистов должна быть устроена так, как решит сам народ.
Чехословацкие эмигрантские круги в Лондоне имели среди чехословацких представителей в СССР своих людей, которые немедленно информировали их о всех наших действиях. И теперь, когда мы стояли у границ Чехословакии, они пытались выяснить, не удастся ли им привлечь меня на свою сторону.
- Заверьте господина председателя Шрамека, что свой народ я не предам! - заявил я решительно и твердо.
Мой ответ не обрадовал господина Гала. (Не требовалось обладать большой проницательностью, чтобы заметить это.) Я очень быстро раскусил смысл его намеков, и он также понял меня.
- Благодарю вас, - чуть слышно сказал Гала, потупив взор. Он не выразил желания продолжить разговор.
Члены делегации эмигрантского правительства имели полную возможность и непосредственно, и в бинокль наблюдать за тем, как сражаются воины чехословацкого корпуса. Делегация приехала, уверенная, что переход границы будет простым и легким.
В действительности же наступать нам было ничуть не легче, чем раньше. Правда, на нашем пути уже не встречались такие препятствия, как, например, высота 534 или Гирова гора. Самые трудные вершины Карпатских гор были позади. Там навсегда остались тысячи советских и чехословацких воинов. Впереди государственная граница Чехословакии, а перед ней на всех многочисленных высотах - укрепления врага, сопротивляющегося с отчаянием обреченного.
