Василий Скоробогатов - Берзарин
В занятых нашими войсками районах города уцелевшие жители почувствовали, что имеется какая-то надежда на спасение. На своем родном языке они услышали голос русского человека. Голос мира и дружбы.
Комендант распорядился, чтобы в жилые кварталы, не подверженные обстрелам, выдвинулись несколько десятков машин с радиоустановками и дикторы зачитывали на немецком языке распоряжения военных властей. Каждая из радио-установок передвигалась с места на место, рискуя попасть под удар фаустника, и за сутки делала порой по 50–60 передач. Слушающим сообщалось, что Красная армия сражается с фашизмом, а не с немецким народом, что у трудового, честного жителя-берлинца нет и быть не может ничего общего с гитлеровским фашизмом. Немцы должны понять, что русские не испытывают ненависти к немецкому народу, они хотят видеть Германию свободной… «Ахтунг! Ахтунг!» — это был зов жизни.
Политика советских военных властей разъяснялась в листовках, которые выпускались огромными тиражами и расклеивались по городу.
Армия Берзарина вела смертельные бои в правительственных кварталах, а командарм-комендант издал основной свой правовой акт, эдикт-приказ от 28 апреля 1945 года № 1.
В нем было сказано:
«1. Населению города соблюдать полный порядок и оставаться на своих местах.
2. НСДАП (сокращенное название нацистской партии. — B.C.) и все подчиненные ей организации распустить и деятельность их запретить.
3. В течение 72-х часов со времени опубликования приказа должны явиться на регистрацию все военнослужащие немецкой армии, войск СС и СА, оставшиеся в городе Берлине.
4. Руководящему составу всех учреждений НСДАП, гестапо, жандармерии, охранных отрядов, тюрем и всех других государственных учреждений явиться в районные и участковые комендатуры для регистрации.
5. Все коммунальные предприятия, как то: электростанции, водопровод, канализация, городской транспорт, все лечебные учреждения, все продовольственные магазины и хлебопекарни должны возобновить свою работу по обслуживанию населения. Рабочим и служащим перечисленных учреждений оставаться на своих местах. В дальнейшем, до особых указаний, выдачу продовольствия из продуктовых магазинов проводить по нормам и документам, существовавшим ранее.
6. Собственникам банков и управляющим временно всякие финансовые операции прекратить, сейфы немедленно опечатать и явиться в военные комендатуры с докладом о состоянии банковского хозяйства.
Всем чиновникам банков категорически запрещается проводить какие бы то ни было изъятия ценностей…»
В приказе строго оговаривалось требование к населению о немедленной сдаче оставшегося на руках оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, военного снаряжения и имущества.
Зеленые листочки эдикта — листочки приказа номер один… Они густо запестрели на заборах и тумбах, на стенах уцелевших домов, в аудиториях учебных заведений, в театрах, библиотеках, школах.
Люди собирались возле тумб с приказами, высказанное комендантом обсуждалось, толковалось.
В штабы полков, бригад, дивизий пришли и некоторые другие приказы, распоряжения, инструкции, которые издавались штабом Берзарина под грифами «Для служебного пользования» и «Секретно».
Хочется привести здесь типичный для того времени документ. Он относится к категории приказаний. Приказание коменданта Берлина Н. Э. Берзарина от 7 мая 1945 года № 0180 «Об организации патрульной службы в г. Берлине» в открытой печати не появлялось — его исполнение возлагалось на военнослужащих. Документ гласил:
«Комендант Берлина приказывает:
1. В целях решительного пресечения мародерства и другого противозаконного поведения ввести всеохватывающее патрулирование в тех районах, где размещены армейские подразделения.
2. Для несения патрульной службы выделить лучшие силы из числа рядовых, сержантов и офицеров.
3. Для контроля патрульной службы и поддержания общего порядка в Берлине, а также в целях пресечения грабежей и насилий привлекать всех, без исключения, штабных офицеров всех уровней.
4. Проводить патрулирование на автомашинах с командой от четырех до шести автоматчиков, а именно:
— от каждого из стрелковых полков: одна машина;
— от каждого дивизионного штаба: две машины;
— от корпусных штабов: три машины;
— от штаба армии: десять машин».
При штабах полков имелись комендантские взводы. У нас в полку командиром этого взвода служил Сергей Астахов, до призыва в армию работавший начальником районной милиции. Он и группа штабников оборудовали грузовик для патрульной службы. Вооружив людей автоматами, Астахов дал знать всей округе, что здесь он не потерпит каких-либо бесчинств. Саратовчанин, лейтенант Володя Жевак, например, в кварталах, занятых нашим полком, через громкоговоритель оповестил жителей на немецком языке, куда им обращаться с сигналами, если кто-либо из военных допустит притеснения.
Потом мы учредили в штабе приемную, где постоянно вместе с дежурным офицером находился переводчик Киселев. На этом пункте жители имели возможность изложить свои просьбы.
Разговоры на том пункте шли не только о текущем, о будничном. Немцев волновало, что будет дальше. Возврат к «веймарскому» государственному устройству? Немцам Володя Жевак говорил так. Всё это определит международная конференция по Германии. Надо думать, что скажут свое слово немецкие политики, антифашисты.
Уже в мае в Германии роились тысячи газетчиков, радиокомментаторов, обозревателей, они осаждали коменданта Берзарина, районных и участковых комендантов. Я услышал новое понятие «брифинг». В то время оно означало «инструктаж». Берзарину приходилось выкраивать время для брифингов. На одном из них побывал и я как представитель участковой комендатуры — мы несли комендантскую службу в районе Берлинер-Груневальд.
Берзарина корреспонденты спросили, каким он видит внешнеполитический курс Советской страны в отношении Германии. Он ответил четко и определенно: «Мы за единую демократическую Германию».
Единая демократическая Германия — таков в то время был наш ориентир.
Так оно и было бы, если бы не грубое вмешательство извне, не коварство и интриги враждебных немецкому народу сил, прежде всего сил Запада.
Напомним, что о Германии без Гитлера серьезно речь шла в октябре 1943 года в Москве на Конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании. Их вдохновило то, что советские войска, громя вермахт, форсировали Днепр, ожидалось, что заморские гости заговорят об открытии второго фронта, а они стали разлагольствовать о шкуре еще сильного и яростного зверя. Американская делегация предложила после падения гитлеровского режима разделить Германию на несколько карликовых государств времен курфюрстов.
