Степан Гречко - Решения принимались на земле
А вот более подробные сообщения начальника штаба авиакорпуса полковника И. А. Трушина: "17 октября группа штурмовиков 131-го полка под командованием комска М. Е. Никитина в бою за село Тепе под Дебреценом шестью заходами сорвала крупную контратаку противника. ПТАБами и пушечным огнем группа уничтожила 3 танка, 4 бронетранспортера, рассеяла и истребила до батальона вражеской пехоты…" "18 октября группа штурмовиков М. Е. Никитина совместно с "илами" 2-й эскадрильи (ведущий И. В. Клевцов) под прикрытием истребителей Ла-5 комэска капитана А. И. Гирича не позволили противнику осуществить контратаку против наших танкистов в районе Каба". И наконец, отзыв командира 18-го танкового корпуса генерала П. Д. Говоруненко, части которого тогда были спешно переброшены для отражения контратак немецкой моторизованной дивизии "Фельдхернхалле": "Ваши штурмовики героически вели себя на поле боя. С их помощью танковому корпусу удалось в короткий срок выполнить приказ командующего фронтом — разделаться с гитлеровскими головорезами из дивизии "Фельдхернхалле" и восстановить коммуникации наших войск, действовавших южнее Дебрецена".
Вскоре Дебрецен был очищен от гитлеровцев и венгерских фашистов. Мне не довелось тогда побывать в этом городе. Зато начальник политотдела армии полковник Н. М. Проценко несколько дней находился в качестве представителя командарма в войсках конно-механизированной группы генерала И. А. Плиева. По возвращении он, как всегда это делал по моей просьбе, подробно информировал вас, штабистов, не только о действиях авиации, но и о земных делах. Вынужденные оставить город, гитлеровские разбойники взорвали вагоноремонтный завод, крупную мельницу, много жилых и административных зданий, облили керосином и сожгли все продовольственные запасы, оставили тысячи горожан без крова и хлеба. В связи с этим летчикам наших транспортных самолетов по распоряжению командующего фронтом пришлось сразу же приступить к доставке в Дебрецен по воздуху муки, мяса, разных круп и других продуктов питания, спасать жителей города от голодной смерти.
За мужество и отвагу, проявленные летчиками в боях за Дебрецен, и за самоотверженную помощь наземным войскам в преодолении сопротивления противника 7-й гвардейской штурмовой авиадивизии и 177-му истребительному авиаполку было присвоено наименование Дебреценских. Многие летчики удостоились высоких правительственных наград, а ведущие авиационных групп М. Е. Никитин, И. В. Клевцов и А. И. Гирич несколько позже были удостоены звания Героя Советского Союза.
После овладения Дебреценом генерал Плиев передал на имя нашего командарма такую радиограмму: "Уважаемый Сергей Кондратьевич! Летчики полковника Юдакова, в том числе 177-го полка, отважно дрались с вражеской авиацией в воздухе и контратакующей пехотой противника на земле, и я ими доволен. Они помогли моим войскам ворваться в Дебрецен и разгромить врага. Особо признателен я летчикам Мальцеву и Мухину, уничтожившим на моих глазах 5 самолетов противника".
Как ни крепился, как ни бодрился наш командарм, но простуда взяла свое: прямо с КП 6-й танковой армии его отправили в госпиталь. Исполнение обязанностей командующего пришлось временно принять на себя генералу В. И. Смирнову.
— Дожили мы с вами, Степан Наумыч, до критической черты: нет ни командарма, ни начальника штаба. Хоть волком вой, — с неизменной улыбкой на продолговатом лице не то в шутку, не то всерьез сказал Виктор Иванович, зайдя в конце дня к нам, в комнату оперативников. Зачем, как бы между прочим, сообщил, что завтра, на рассвете, поедет в 53-ю армию Манагарова, чтобы на месте проверить, как действуют в ее интересах бомбардировщики полковника Романова, узнать, удовлетворено ли их поддержкой командование армии.
Я знал, что генерал В. И. Смирнов не очень любил иметь дело с фронтовыми начальниками, и понял его отъезд к Манагарову как желание находиться подальше от них.
Как только генерал Смирнов вышел из нашей комнаты, зазвонил аппарат ВЧ. Я взял трубку, по голосу сразу узнал генерала Павловского. Мне было приказано немедленно прибыть к генералу Захарову.
Начальник штаба фронта, ответив на мое приветствие, без всякого вступления спросил;
— Будапешт знаете?
Я недоуменно пожал плечами — вопрос, дескать, не совсем понятен.
— Видно, не знаете, — заключил Захаров. — А еще авиатор, временно оставлен за начальника штаба воздушной армии, — не без иронии добавил он, обращаясь уже к Павловскому.
— Товарищ генерал, до Будапешта еще километров двести. В нем, понятно, я никогда не бывал. Откуда же мне знать город? — попытался я оправдаться.
— План Будапешта у вас есть? — спросил Захаров.
— Не знаю, не проверял.
— Ладно, вот возьмите мой, — сказал начальник штаба. — Срочное задание. Езжайте в госпиталь к своему хворому командарму, доложите, что завтра ровно в двенадцать ноль-ноль по местному времени в генштабе Венгрии, вот здесь, — остро заточенным карандашом поставил он точку на плане Будапешта, — намечается крупное совещание гитлеровских и салашистских главарей…
— Надо разбомбить? — высказал я предположение.
— Вот именно. Разбомбить так, чтобы пух полетел, пусть знают, что мы рядом. Пошлите полсотни бомбардировщиков с бомбами крупного калибра. Горюнову скажите, что это задание Ставки. Можете ехать.
Покидая штаб фронта, я подумал: стоит ли тревожить больного генерала Горюнова? Ведь можно все вопросы решить с его заместителем Виктором Ивановичем Смирновым, пока он не уехал в 53-ю армию. А главное — уж очень мало времени для подготовки операции; пока съездишь в госпиталь, его останется еще меньше. К Горюнову решил не ехать. Генерал Смирнов поддержал мое решение, приказал немедленно приступить к подготовке операции. Возглавить группу бомбардировщиков предложил полковнику Н. К. Романову, для выполнения задания выделить лучшие экипажи — 25 советских и 25 румынских.
Виктор Иванович срочно вызвал полковника Романова к себе, с моих слов объяснил ему основные задачи боевого налета на Будапешт, поручил связаться с румынским генералом Ионеску и лично договориться о выделении в бомбардировочную группу двадцати пяти экипажей. Ночью был решен вопрос о подготовке аэродромов подскока — в Араде и Тимишоаре. Больше всего беспокоили две проблемы: успеют ли транспортники завезти 250-килограммовые авиабомбы и 200 тонн горючего для одновременной заправки пятидесяти бомбардировщиков, сумеет ли главный штурман армии полковник Галимов обеспечить экипажи абсолютно точными штурманскими и бомбардировочными расчетами? Часам к семи утра и эти проблемы были решены. Полковник Романов по телефону сообщил: "Все готово".
