Тамара Катаева - Анти-Ахматова
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 21
По-видимому, я приняла утверждение Анны Андреевны за медицински установленный факт — и сразу сообщила об этой беде Корнею Ивановичу.
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 287
Записка, адресованная А. А. Фадееву (автограф К. И. Чуковского): «Дорогой Александр Александрович. На днях, 25 или 26 февраля, приезжает в Москву Анна Ахматова. У нее рак. Остановится она у Николая Ивановича Харджиева. Горячо просим Вас принять самые решительные меры, чтобы ей немедленно была оказана медицинская и денежная помощь. Ф. Парфенов, К. Чуковский, Вера Инбер, С. Маршак, Ольга Форш».
На записке помета: «По словам Н. И. Харджиева, А. Ахматова в настоящее время в медицинской и материальной помощи не нуждается. 27.2.39».
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 287
Конечно, никакого рака не было, она сама ставила себе диагнозы и проверяла их эффект на публике. Корней Иванович у нее, однако, очень-то не выслужился: он ни секретарем Союза писателей не был, ни кандидатом на «нобелевку». Ему просто разрешали заботиться, без особой благодарности за это.
21 апреля 1927 года.
Я считаюсь уже совсем здоровой, но ознобы жестокие мешают работать и жить.
А. А. Ахматова — Н. Н. Пунину.
Николай ПУНИН. Дневники. Письма. Стр. 278
«Считаюсь» — это в огород врачей-недоучек. Ей бы убийц в белых халатах доверили разоблачать — не проскользнул бы ни один!
22 августа 1926 года. Ленинград.
А.А. с Тапой живут у нас. Она опять больна, повторился припадок. Вы знаете какой, шестой день лежит.
Н. Н. Пунин — А. Е. Аренс-Пуниной.
Николай ПУНИН. Дневники. Письма. Стр. 268
Дневник 1923 год, 17 января.
К пятому акту ей стало вдруг плохо, заболело «солнечное сплетение», она побледнела и, видимо, очень страдала, мы уехали до конца, я отвез ее домой, час посидел у нее — была нежная, ласковая, все удивлялась тому, что у меня было страшное лицо.
Николай ПУНИН. Дневники. Письма. Стр. 168
К пятому акту — бывает.
В театре от невыносимой трескотни у меня сделалась мигрень, так что я до сих пор лежу в постели.
А. А. Ахматова — Н. Н. Пунину.
Николай ПУНИН. Дневники. Письма. Стр. 161
Дневник 1922, 30 декабря.
Сегодня пришел к Ан., холодно, сломана печка (времянка), совсем больна — сердце.
Николай ПУНИН. Дневники. Письма. Стр. 161
Это он вначале так всему верил. Потом перестал.
Мне позвонил Пунин и просил съездить к АА в Мраморный дворец и сказать ей, что у него приготовлен вкусный обед, что он купит ей бутылку коньяку, что он покажет ей интересные книги, что он все равно не верит в ее болезнь.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 280
В кабинете на диване АА лежит на положении больной — раздетая, под одеялом. Рассказывает о вчерашнем обеде у Замятиных. Обед был часов в 6, а пробыла АА до 11-го часа.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 210
5 часов провести на обеде — это надо иметь достаточно крепкое здоровье.
Я удивляюсь, как АА, пролежав 4 месяца, может ходить, к Пунину пойти — и иметь после этого температуру 36,9… АА: «Лошадь!»
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 181
Это так.
Вечером после моего прихода выяснилось, что АА переедет завтра в Рентгенологический институт для точного исследования причин ее болезни и выяснения способов лечения.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 174
Сегодня у АА сильная (невралгическая?) боль. О себе она совершенно не заботится. Вчера или позавчера 2 часа каталась с Пуниным на извозчике.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 159
Зашел к Пунину — взял у него рецепт для АА. Получил по рецепту лекарство — valerian 8 % — через 3 часа по столовой ложке — и поездом отправился в Царское Село.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 158
Наверное, спасать от смерти. Валерьянка — это ведь только для безнадежных.
Я добиваюсь у нее, известна ли доподлинно причина ее болей. АА отвечает, что в конце концов неизвестна. «Бывает туберкулез в легких, в мозгу, в кишках». АА тихо-тихо добавила: «Только не поправляются от этого».
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 136
Она начала тяжело дышать. Попросила Веру Николаевну пойти к Пунину за камфарой. Пунин вошел в комнату, напевая. Начал расспрашивать Анну Андреевну, но петь не перестал. Вопросы вставлял в пение. «Ти-рам-бум-бум! Что с вами, Аничка? Та-рам-бум-бум?» — «Дайте, пожалуйста, камфару». Он принес пузырек — ти-рам-бум-бум! — накапал в воду — ти-рам-бум-бум! — и она приняла.
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 57–58
Когда АА отправили в Хювиньккя (санаторий) — она еще больше заболела. Не ела, не спала. Об этом сказали проф. Лангу, и он глаза широко раскрыл от удивления. АА просила увезти ее оттуда. «Я сказала Коле: «Увези меня умирать-то хоть!»… В Петербурге стала поправляться.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 73
21 марта 1942.
Открытка А.А. — Л. Я. Рыбаковой.
Скажу вам по секрету от Владимира Георгиевича, что у меня уже три недели нестерпимо болит голова.
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 3. Стр. 97
От врача — какие секреты? Ну разве что чтобы Рыбаковой напомнить о том, что от Владимира Георгиевича уже можно, как в обычной супружеской жизни, уже иметь маленькие женские секреты.
3 марта 1939.
Письмо Н. Мандельштам Кузину из Малоярославца.
Встреча с Аней была очень болезненной. Главное, никому не приходит в голову, что я живой человек, и что моя жизнь не литература. У Ани сняли со лба небольшую раковую опухоль.
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 3. Стр. 34
Это она продолжала рассказывать.
Дарственные надписи на фотографиях «Тем, кто не забывал меня в больнице — милым Рыбаковым», «Милому Осипу Израилевичу Рыбакову в день возвращения из моих больниц».
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 3. Стр. 27
Письмо Б. Пастернака — Н. Н. Пунину.
Дорогой Николай Николаевич, сердечно благодарю вас за успокоительное известие и Анну Андреевну за особо драгоценную в ее состоянии приписку.
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 138
