Глеб Бакланов - Ветер военных лет
Впереди я увидел лес. Создалось впечатление, что мы спокойно въедем в него на своем "автомобиле". Метров за сто или больше до леса Покрышкин потянул на себя ручку управления - и машина резко пошла вверх, будто взбираясь на невидимую гору. Я сначала не понял, почему Александр Иванович взмывал вверх так заблаговременно, а не перед самым лесом, как это обычно делали все летчики По-2, но потом сообразил, что так получалось тоже от непривычки к низким скоростям. Покрышкин выбирал рукоятку, как на скоростном истребителе, который непременно врезался бы в лес, если не начать подъем именно в этот момент.
Перелески пошли один за другим, самолетик нырял и взлетал все чаще, а Александр Иванович, виртуозно выполняя эти маневры, заметно повеселел.
- По морям, по волнам... - услышал я в шлемофоне. - Нынче здесь, завтра хам... Приехали, Глеб Владимирович.
Впереди замелькали цепочки огней: Дрезден.
Напряженность подготовки к параду все возрастала. В моем сознании, в памяти имелся своего рода эталон - прохождение по Красной площади в дни первомайских парадов Московской Пролетарской дивизии, и моей мечтой было пройти не хуже, чем, скажем, 1 Мая 1941 года, когда мы получили оценку "отлично" от правительства. В подготовке я широко использовал опыт наших командиров из Пролетарской, свой собственный, тоже немалый опыт, стремясь добиться той слаженности общих действии, той завершенности движений, которая приносит радость не только зрителям, но и самим участникам парада.
Весь план подготовки Пролетарской дивизии был повторен в Дрездене: сначала все движения отрабатывались индивидуально, и командиры инструкторы просто разрывались, стремясь держать под контролем каждого участника, каждому дать совет, каждого остеречь от ошибок. Потом все повторялось в парах, тройках, шеренгах, коробках и так далее.
Настал день погрузки в эшелон для отъезда в Москву из Бреслау. Я попросил у маршала Конева разрешения вылететь в Москву самолетом. Командующий фронтом лукаво усмехнулся:
- Спешишь?
Вероятно, шутка чуть обидела меня, потому что Конев тут же примирительно сказал:
- Шучу! Шучу! - И все-таки спросил: - А почему не вместе с эшелоном? Я объяснил:
- Хочу до приезда полка познакомиться с условиями размещения, узнать место и порядок тренировок. Словом, товарищ маршал, хочу на месте оглядеться, чтобы к приезду полка никаких неясностей не было.
- Ну что ж, - решил Конев, - лети, если так. Но с условием: подбери толкового коменданта эшелона.
Я сразу же предложил кандидатуру полковника Д. А. Драгунского. Маршал немного помедлил, что-то взвешивая в уме, но выбор мой вполне одобрил:
- Согласен. Только проинструктируй его хорошенько.
- Товарищ маршал, я рассчитываю сам провести погрузку и лететь уже после этого.
- Ну и отлично, - закончил разговор Конев. - Действуйте.
Молочно-голубые весенние сумерки бродили по улицам Москвы, когда после приземления самолета я благополучно добрался до столицы с аэродрома. Я ожидал, что свидание с родным городом вызовет у меня особое волнение, разбудит массу воспоминаний, но, к стыду своему, должен признаться, что из-за напряжения последних дней не чувствовал ничего, кроме усталости. Позвонил в Генеральный штаб начальнику направления по нашему фронту генералу Грызлову, доложил ему о своем приезде и договорился о пропуске на следующее утро.
Тревогу и волнение я ощутил лишь тогда, когда поднимался по лестнице нашего дома у Даниловской заставы. Предвкушение радости от встречи с семьей, радости, которая жарким огнем вспыхивала каждый раз, когда мы встречались после долгой разлуки, рождало чувство, от которого перехватывало дыхание.
Наверное, я выглядел очень взволнованным, потому что жена после радостно-изумленного "Глеб!" сейчас же спросила тревожно: "Что случилось?"
Но случилось только то, что случилось я вернулся в свой дом, к своей семье, живой и почти здоровый, и война кончилась победой, и впереди был парад победителей, и мирная жизнь, и счастье, счастье...
Со следующего утра я целиком ушел в дела по подготовке к приему полка. Еще в Дрездене я знал, где полк будет размещаться в Москве. Теперь я осмотрел казармы, узнал о порядке приема приезжающих на парад о новой парадной форме, репетициях и многом другом
Через два дня наш эшелон остановился на Окружной дороге, и полк вскоре благополучно разместился в отведенном помещении. Относительно места для репетиций я заблаговременно договорился с командиром воинской части, находившейся тут же. У этой части на собственной территории имелся асфальтированный плац, очень удобный для занятий по строевой подготовке. Правда, часть тоже готовилась к параду, но командир охотно пошел нам навстречу и не только предоставил время для тренировок, но и помог инструкторами по строевой подготовке, которых на первом этапе, когда движение отрабатывалось индивидуально, требовалось много. Он даже спросил:
- Может быть, вам оркестр понадобится?
- Спасибо, - ответил я, - по, вопреки русской пословице, на этот раз мы приехали в Тулу со своим самоваром.
Еще когда Иван Ефимович Петров, начальник штаба нашего фронта, спросил меня, что нам нужно для хорошей подготовки к параду, я сразу сказал, что непременно надо взять с собой оркестр, так как, возможно, в Москве время на тренировку с оркестром будет жестко лимитироваться. К тому же я знал, что нашим фронтовым оркестром руководит прекрасный музыкант и человек полковник Р. Г. Мостов. Это был тот самый Мостов, который в далекие довоенные годы руководил оркестром 3-го полка Московской Пролетарской стрелковой дивизии. Можно было заранее не сомневаться, что при наличии оркестра у нас не будет решительно никаких осложнений ни при подборе маршей, ни в организации тренировок, ни в самом исполнительском мастерстве музыкантов. И я не ошибся: оркестр Р. Г. Мостова показал себя с самой лучшей стороны.
Так же, как и в Дрездене, подготовка шла очень напряженно. Занятия строевой подготовкой проходили по четыре часа подряд с самыми небольшими перерывами. После обеда и короткого отдыха снова шли на плац и вновь занимались по четыре часа.
В один из дней мне позвонил генерал Грызлов.
- Глеб Владимирович, - сказал он, - имеем сообщение, что завтра в Москву прибывает командующий фронтом маршал Конев Слыхали об этом?
- Нет, - отвечаю, - не слыхал. Спасибо за сообщение.
На следующий день я встречал командующего фронтом маршала И. С. Конева у трапа самолета. Увидев меня, Конев приветливо кивнул и улыбнулся. Соблюдая ритуал, я представился по всей форме. Маршал пожал мне руку и как-то очень просто, по-домашнему спросил:
- Ну, как вы тут? Устроились нормально? Занятия небось полным ходом идут?
