Николай Белов - 101 биография русских знаменитостей, которых не было никогда
Данное обстоятельство роднит его с музыкантом Орфеем из древнегреческой фольклорной традиции. Можно сказать и определеннее: Колобок — это русский Орфей. «Именно магическое пение околдовывает (цепенит) людей и зверей и позволяет Колобку спокойно уходить от них».
Среди многообразия трактовки «Колобка» встречается даже версия аналога сказки в народном творчестве кипчаков. Она основана на том, что если рассматривать не славянскую, а тюркскую этимологию слова «колобок», то им окажется… навозный шарик, а мораль истории, в таком случае, выражается через участь Лисы: «Не хитри, как лиса, а то колобок кушать будешь». Автор этого подхода заявляет, что русская сказка, в отличие от кипчаковской, лишена морали. Вот яркий пример взгляда современного горожанина на народную традицию.
Идеология сказки неоднозначна. Ряд критиков (Игорь Ефремов, например) упрекают сказку за показ крестьянской нищеты, непочтительность Колобка к родителям, обзывает молодым дурнем, песенку его — дурацкой, а финал — светлым, и благодарят Лису за избавление земли-матушки от морального урода. А. Чалый полагает, что смысл сказки таков: «без поводыря ни шагу, а то погибнешь в пучине бессознательных страстей», а сама она опасна для детей, поскольку закладывает модель взаимоотношений «если не съешь сам, то съедят тебя».
Если пойти от образа главного героя, то представляется наиболее доказательным уподобление его миру: он, круглый, живой, солярный. Но тогда совершенно очевидно, что дед и баба выступают демиургами, творцами, причем каждый — с выделенной функцией: мужское начало ставит задачу и объясняет, как ее решить («по коробу, по сусекам…»), то есть выполняет роль идеолога, женское — реализует, воплощает творение, то есть выполняет материальную функцию.
Сотворенный мир, материализовавшись, спускается — с окошка на лавку, на пол, за порог и по ступенькам, по тропинке… и уходит из-под непосредственной власти демиургов, становясь самодостаточным.
Животные могут рассматриваться как испытания, выпадающие рожденному миру (в том числе, человеку, который также есть вселенная, микрокосм). С одной стороны, встреча с Зайцем — проверка скорости, ловкости, находчивости; с Волком — смелости и решительности; с Медведем — противостояния силе, с Лисой — коварству, хитрости и похвальбе. Мораль очевидна: пройти через медные трубы оказывается труднее всего, и это — самая большая угроза испытуемому миру, большому или малому.
Кроме того, первая встреча происходит именно с Зайцем, и необязательно потому, что это наиболее безобидное из всех встреченных существо, особенно если учесть, что Заяц — животное, в русских народных представлениях наделяемое эротической (фаллической) символикой. То есть речь может идти об инициации Колобка — мира.
Наконец, если взглянуть на сюжет с точки зрения психологии творчества, то песенка Колобка, пропетая Зайцу, — это креативный ход, первый опыт действия героя, который оказывается успешным. Использование его во второй раз — при встрече с Волком — закрепление опыта, в третий — фиксирование стереотипа. Так что встреча с Лисой может рассматриваться еще и как злоупотребление стереотипным поведением.
Капитан Врунгель
Однажды капитан Врунгель решил предпринять кругосветное путешествие на парусной яхте с экипажем из двух человек, его самого, капитана, и помощника. С самого начала экспедицию преследовали неудачи. Яхта «Победа» в результате аварии на старте переименовалась в «Беда» — от надписи на борту с названием судна отвалились две первые буквы. Далее экипаж ожидают опасные приключения — спасение белок из горящих прибрежных лесов Норвегии, спасение норвежского тонущего парусника, победное участие при помощи реактивного сода-виски в парусной регате в Англии, «шабашка» в виде конвоирования по морю косяка селедки, транспортировка «черепашьих» яиц, впоследствии оказавшихся крокодильими. В первом деле помощником Врунгеля оказался мошенник-француз из Кале (Фукс), а во втором неудача предприятия состояла в том, что по дороге из яиц, закупленных в Африке, вылупляются крокодилы. Дальше — больше: у берегов Эритреи «Беду» арестовывают итальянские фашисты, но Фуксу удается обмануть их, прорастив макароны, и сбежать.
Когда в экваториальных водах Врунгель пытается по традиции провести День Нептуна, его спутники решают, что капитан сошел с ума.
По Индийскому океану «Беда» доходит до южных полярных вод, где яхту подхватывает перевернувшийся айсберг. Яхта вынуждена дальше дрейфовать вместе с айсбергом. Встретив чихающего кашалота, Врунгель оказывает ему первую помощь, предложив аспирин, но военизированное подразделение адмирала Кусаки под видом защитников китов (этот образ символизирует японских милитаристов) нападает на яхту, арестовывает экипаж и высаживает всех на необитаемый остров, который, по неосторожности, команда взрывает.
Члены экипажа оказываются в океанских водах. Подобно серферам, Врунгель и Лом сплавляются на пляж в Гонолулу, где публика принимает их за коренных гавайцев. Попытка улететь на родину на самолете также не удалась — самолет терпит крушение в джунглях Амазонии. Однако в Бразилии герои находят пропавшего Лома и свою яхту, чудесным образом освобожденную из-под ареста.
Однако невероятные приключения продолжаются — судно теряет мачту, а при попытке заменить паруса воздушным змеем, в воздух уносит старшего помощника. Членам экипажа приходится заменить мачту пальмой, посадив ее прямо на корабле. В Японии яхту таранит миноносец Кусаки, и «Беда» идет ко дну.
Команда, вновь оказавшаяся без судна, нанимается кочегарами на пароход, где уже трудится их коллега Лом. Доплыв до Канады, троица покупает санную упряжку и преодолевает льды Берингова пролива. В Петропавловске они обнаруживают своих двойников на поддельной яхте «Беда». Двойниками оказываются Кусаки и его люди. Врунгель разоблачает самозванцев и уезжает с Фуксом домой, а Лом остается в Петропавловске командовать второй «Бедой».
По утверждению самого Некрасова, прототипом Врунгеля был его знакомый с характерной фамилией Вронский, любитель рассказывать морские истории-небылицы со своим участием. Его фамилия хорошо подходила для главного героя, но из опасения обидеть друга автор решил фамилию капитана заменить.
Прототипом одного из главных героев старшего помощника Лома в его повести был курсант морской школы Иван Манн (по-немецки означает «человек» (Mann), а по-французски «L'Homme», и звучит как русское «Лом»).
Капитан Врунгель пришел в мультфильм из юмористического романа советского писателя Андрея Некрасова, который был впервые опубликован в журнале «Пионер» в 1937 году в виде комикса.
