Николай Якубович - Боевые самолеты Туполева. 78 мировых авиарекордов
В феврале 1964 года началась разработка системы К-26П с противорадиолокационной ракетой КСР-5П. В ее носители дорабатывали Ту-16К-11–16, сохранившие станцию радиотехнической разведки «Рица». Чувствительность ГСН ракеты КСР-5П была такова, что она захватывала цели на удалении до 400–450 км (практически радиогоризонт). Очередной комплекс получил обозначение Ту-16К-26П и с 1973 года стал поступать в морскую авиацию.
Год спустя после начала разработки КСР-5 вышло постановление правительства о дооснащении ею комплекса Ту-16К-10, первоначально получившего обозначение Ту-16К-36, но это название так и не прижилось. Дооснащение носителей развернулось с мая 1964 года, при этом дорабатывалась РЛС ЕН и устанавливалась аппаратура «Венец».
На вооружение комплекс приняли под обозначением Ту-16К-10–26. В дополнение к штатной ракете К-10С/СНБ (встречается обозначение К-10СД) под крылом носителя на балочных держателях разметили две КСР-5. В 1970-е годы это был самый сильный авиационный противокорабельный комплекс. Одновременное применение маловысотной К-10 и высотных КСР-5 значительно усложнило задачи, стоявшие перед обороняющейся стороной, и повышало вероятность поражения целей. Хотя радиус действия комплекса снижался до 700–800 км.
Доработанный ракетоносец под бомбовое вооружение получил обозначение Ту-16К-10–26Б. На авиаремонтных предприятиях авиации ВМФ на самолет-носитель под крылом и фюзеляжем установили 12 бомбодержателей для бомб калибра от 100 до 1500 кг общим весом 9000 кг. Бомбометание осуществлялось с помощью примитивного оптического прицела ОПБ-1РУ.
С появлением Ту-16К-10–26Б экипажам морской авиации пришлось вернуться к почти забытому искусству бомбометания. К началу 1970-х в боевом составе морской авиации насчитывалось свыше 250 ракетных противокорабельных комплексов.
Видимо, именно этот комплекс состоял на вооружении 570-го морского ракетоносного авиаполка, заместителем командира по летной службе которого был М. Ковбасенко, впоследствии шеф-пилот завода № 22. В связи с этим представляют интерес его воспоминания, связанные с боевой работой полка:
«Задачей полка было нанесение ударов по кораблям и портам вероятного противника. Основными целями считались авианосные соединения США. Для поражения ударного авианосца достаточно одной ракеты с ядерной боевой частью, но чтобы донести ее до цели и поразить ее, планировалось поднимать до трех полков. Главное, дойти до цели на высоте 8–10 км, захватить ее радиолокационным прицелом и пустить ракеты на дальности 300 км, да еще «подсвечивать» авианосец до сближения не менее 100 км. Практически все мы в случае военного конфликта были бы смертниками.
Учебные пуски проводились в Татарском проливе, а типичным маршрутом было направление на Курилы, потом летели на восток, дозаправлялись, получая в воздухе до 10 тонн керосина, и заходили с востока на Японию, проводя разведку и стараясь остаться незамеченными. Постоянно ходили по Охотскому морю до Камчатки, потом летели вдоль Курил в поиске кораблей. Мы обязаны были их сфотографировать (стрелок), зарисовать (радист) и визуально опознать – это делал командир или второй пилот. Приходилось снижаться до нескольких десятков метров. Летали на разведку обычно парой – одиночные полеты после пропажи Ту-16 запретили.
При мне в полку случилась только одна авария: при посадке Ту-16 попал в торец ВПП. Машина переломилась и сгорела за 30 минут, но экипаж успел покинуть ее».
По воспоминаниям летчика-испытателя НИИ ВВС Е.А.Климова, в институте отрабатывалась методика использования ЖРД крылатых ракет (какой именно, уточнить не удалось) в качестве ускорителя в случае отказа на взлете одного из ТРД.
Несмотря на эпизодическое боевое применение, Ту-16 были больше оружием сдерживания, и вся служба летных экипажей ракетоносцев морской авиации больше касалась отработки различных упражнений, тренировочных полетов и, изредка, демонстрации боевой мощи. И здесь также не обходилось без летных происшествий.
Первая катастрофа Ту-16К (конкретный тип самолета неизвестен), видимо, произошла 6 сентября 1976 г. При заходе группой на полевой аэродром ночью, из-за усложнения метеообстановки и ошибок руководителя полетов, экипаж потерял ориентировку, и после полной выработки топлива самолет упал в Белое море. Экипаж по приказу с земли катапультировался, но в живых остался лишь штурман-оператор В.Смагин. Через несколько лет на берег выбросило останки командира корабля А. Успенского, в шлемофоне, спасательном жилете и опутанного обрывками парашюта. Второго пилота, Е.Добронравова, и прапорщика Воронцова так и не нашли. Первого штурмана обнаружили застрелившимся в надувной лодке, а стрелка – в море, он погиб от переохлаждения…
Ночью 25 января 1978 года произошла необычная, в полном смысле этого слова, катастрофа. У заправщика Ту-16З, пилотируемого командиром корабля капитаном Н.С. Хацкалевым и взлетевшего с аэродрома Пристань на высоте 8–10 метров и скорости 310 км/ч, после уборки шасси отказало управление самолетом в канале тангажа. Самолет резко перешел в набор высоты, но, отклоняя триммер руля глубины, летчики вывели машину в горизонтальный полет на 1000 метров, а затем набрали еще 2200 метров. О происшествии экипаж подробно доложил руководителю полетов.
Наступила продолжительная пауза – никто не желал брать на себя ответственность в подобной обстановке. Каждый начальник, опасаясь оказаться крайним, старался уклониться от принятия решения. Доложили в штаб авиации ВМФ, а затем главнокомандующему ВМФ. Для имитации коллективной ответственности командующий авиацией ВМФ организовал консультацию с представителями ОКБ А.Н.Туполева и службы безопасности.
Знатоки долго рядили и вспомнили случай посадки истребителя с отказавшим управлением. Это стало основанием для рекомендации произвести посадку. Главнокомандующий ВМФ, не будучи летчиком, но обладавший здравым смыслом, высказал мнение, что экипажу следует покинуть самолет, используя индивидуальные средства спасения, а машину направить в сторону моря. При этом учитывалось, что Ту-16 почти вылетал ресурс и в ближайшее время подлежал списанию. Но высокое собрание все же рекомендовало произвести посадку, что совпадало и с мнением летчика. И это в обстановке, когда любой специалист, даже не очень сведущий в аэродинамике, мог заранее предсказать исход попытки посадить тяжелый самолет с отказавшим управлением в темное время суток.
Посадку аварийного Ту-16З разрешили на аэродроме Хороль с взлетно-посадочной полосой длиной свыше 3000 метров. Заход на ВПП прошел нормально, но с высоты выравнивания машина неожиданно перешла в набор высоты с углом тангажа 70–80 градусов. Затем она накренилась влево, развернулась и под углом 10–20 градусов и с креном 20 градусов столкнулась с землей и взорвалась. Весь экипаж погиб.
