Бидия Дандарон - Письма о буддийской этике
Мы должны напряженным усилием воли отказаться не от всех желаний, а только от дурных. «Я проповедую аскетизм, — говорит Будда, — поскольку Я проповедую сожжение всего дурного в сердце. Тот, кто так поступит, подлинный аскет».
(Продолжение следует.)
Целую тебя, моя богиня, тысячи и тысячи раз.
Твой Биди.
55.
11 апреля 1957 г.
Москва
Милая, дорогая Наташенька!
Я прочитал эту кошмарную книгу Эмилии Бронте «Грозовой перевал». Но никак не мог понять, почему ты порекомендовала мне прочитать этот роман. Такие люди, как Хитклиф, действуют на мои нервы, я их видел; к сожалению, долго пришлось жить с такими жестокими людьми. До войны, т. е. до 1941 г., политзаключенные содержались вместе с уголовниками. Вот в бухте Находка на берегу Охотского моря (в 120—140 км от Владивостока) был один уголовник-мокрятник (что значит — убийца) Воропаев. Он хвалился, как искусно проникал ночью в чужой дом и убивал хозяев, потом грабил их имущество. Я испытывал к уголовникам большое отвращение. Обычные их забавы были — издеваться над слабыми людьми; из удовольствия поили они стариков и малолетних преступников собственной мочой и заставляли кушать свои нечистоты, харкали им в тарелки с супом и под ножом заставляли съедать; многое-многое другое, совершенно нечеловеческое проделывали уголовники над политическими заключенными. Наконец, я сам принял участие в организации боевой дружины из политзаключенных для отпора уголовникам. 26/111-39 г. впервые мне пришлось командовать людьми, которые шли против садистов (уголовников), где дали им почувствовать, что сила находится на стороне политзаключенных. Уголовники оказались жалкими трусишками, когда они почувствовали, что потерпели крах. Вот эта гниль выплыла из моей памяти, когда я читал роман Бронте. Такие люди, как Хитклиф, никогда не признают себя виновными, точно также ни один уголовник (убийца) не скажет, что он виноват. Он считает, что в борьбе за жизнь (для них) всегда цель оправдывает средства. Ключница миссис Дин говорит Хитклифу: «Повремените лучше с завещанием: Вам самое время покаяться во многих Ваших несправедливых делах». Хитклиф отвечает: «А что касается покаяния в несправедливых делах, так я не совершал никаких несправедливостей, мне каяться не в чем. Я слишком счастлив». Слово счастье мистер Хитклиф понимает совсем иначе, чем Будда или Христос Поэтому знание (по учению Будды) — свет; незнание (заблуждение) — тьма, зло. Такие жестокости проявлялись не только в темных углах Англии в эпоху Бронте, но за нарядной и блестящей внешностью современного общества таятся невыразимые страдания, льется кровь, царит несказанный ужас.
Есть повесть англичанина Стивенсона «The strange case of Dr. Gekyll and Mr. Hyde», или, если перевести на русский, «Странная история д-ра Джекилля и мистера Хайда». Но существует ли русский перевод? Стивенсон повествует об одном враче: знаменитый врач постепенно убеждается в том, что в нем живут две личности: одна — высокоразвитая, культурная, преданная научным интересам; другая — исполненная преступных инстинктов. Понимая опасность, грозящую доброму началу в нем от злого начала, доктор задается целью выделить путем химического эксперимента «того другого» и таким образом спастись от него. После долгих поисков ему удается, наконец, найти чудодейственное средство, и, о ужас, с тех пор он живет двойной жизнью: то как знаменитый врач, чья слава гремит по всей стране; то как развратник и убийца — то как доктор Джекилль, то как мистер Хайд.
Этим раздвоением еще не ограничивается трагическое содержание (положение) героя Стивенсона. К своему всевозрастающему ужасу он замечает, что злое начало все более поглощает в нем начало доброе, и, не желая, чтобы мистер Хайд окончательно подчинил себе доктора Джекилля, он кончает с собой. К сожалению, слишком много людей на земле, в которых мистер Хайд победил доктора Джекилля. Разве виноват Бог, что люди оказались такими и не понимают Его призыва? И как оглушительно зрелище борьбы за существование исполинской колесницы времени, катящейся вперед и раздавливающей миллионы человеческих тел!
На экраны страны недавно вышла картина «Это не должно повториться» (немецкий фильм), где показаны документальные кадры из двух войн XX века. Сплошной кошмар и ужас (мы смотрели по телевизору). Чем же человеческая цивилизация может похвалиться? Тем ли, что расщепили ядро атома? Видно, что человечество поплатится слишком дорого за это расщепление. Разве можно любить этот кошмарный мир? (Смотри вырезки из газет.)
Сегодняшние правители мира готовят нам эту картину, которая была воспета Байроном в «Тьме», — картину мирового разрушения. Они нашли средство в ядре атома, благодаря которому могут разрушить весь мир и всю землю: погаснет солнце, мраком и льдом покроется земля. В ужасе будут метаться последние люди. Уже сгорели последние города, зажженные, как факелы, чтобы осветить и согреть землю. Сожжены и все леса. Надежды нет.
Вся земля полна
Была одной лишь мыслью: смерти, смерти
Бесславной, неизбежной.
Уничтожены последние запасы,
И быстро гибли люди.
Но не было могилы ни костям,
Ни телу: пожирал скелет скелета.
В конце концов в живых остались только двое. Когда-то они были врагами. Костлявыми, окоченевшими пальцами вскопали они золу. Вспыхнул слабый огонек. При его свете они взглянули друг на друга и тут же упали мертвыми от невыразимого ужаса.
Не сердись, мой ангел, что я тебе постоянно пишу об одном и том же. Иногда я прихожу в ужас, представив себе то, что может сделать будущая война. Прости меня, моя хорошенькая Наталка. В эту эпоху Будда призывает сознательных людей не принимать иллюзию за подлинное наслаждение. Все земное богатство, слава, половая любовь, победа, власть и другое нечто — как сон, и как умрешь, так все и кончится. Поэтому идите туда, где торжествует подлинное блаженство.
В одном из рассказов Вилье де Лиль-Адана описывается случай: нашелся один доктор, который изобрел способ лечить людей от таких чувств, как вера, человечность, самоотверженность, великодушие. Пациент покидает комнату врача, как бы вторично родившись. Здравый смысл и стремление к наслаждению, как бальзам, разливается по всему его существу. У него уже не может быть ни нравственных предрассудков, ни угрызений совести. Он забронирован, и ничто, кроме его собственной особы, кроме собственной выгоды, его не интересует, он стал «человеком» в полном смысле этого слова, «достойным современного человечества».
Это интересный писатель. В этом несовершенном мире герои Вилье де Лиль-Адана стоят одиноко. Обычно это — последние представители христианства. Они или добровольно уходят от людей, запираются в своем доме (граф Атоль), хоронят себя в монастырской келье (д'Обельен) или жестоким стечением обстоятельств Поставлены вне жизни (герцог Портландский, индусский принц из Акедиссерида).
