Наталья Черных - Сокровища святых. Рассказы о святости
Досифей, выслушав Прохора, решительно посоветовал ему идти в Саровскую обитель. «Гряди, чадо, и пребуди тамо. Место сие тебе будет во спасение, с помощью Господа. Тут скончаеши ты и земное странствие твое. Только старайся стяжать непрестанную память о Боге…и вселится в тебя Дух Святой, источник всяких благ, и управит жизнь твою во святыне, во всяком благочестии и чистоте». Это короткое напутствие заключало в себе всю монашескую науку. В нем говорилось и о непрестанной молитве. Ведь именно обучение непрестанной Иисусовой молитве считается основным занятием монаха. Говорилось и о стяжании Духа Святого как о цели христианской жизни. Прохор приобщился к истинно христианскому знанию.
Троицкий собор Серафимо-Дивеевского монастыря
После короткого пребывания дома, в Курске, Прохор направился в Саров. Он достиг обители в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы. В Саровской обители преподобный Серафим прожил 54 года, ни разу не покинув ее пределов. Так древние отшельники проводили дни своего спасения — не выходя за пределы обители, считая для себя гибельным увлечением перемену мест. Прохор прошел все ступени монашеского искуса и все возможные монастырские послушания. Он был будильщиком монахов, хлебопекарем, рубил лес и пилил дрова, был пономарем, пел на клиросе. Так легко представить его несколько простуженный голос в глубокой тьме стылого осеннего утра: «Господи, Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас!» Этой короткой молитвой, заповеданной Прохору старцем Досифеем, будильщик вызывал к молитве монашескую братию.
Наибольшего искусства Прохор достиг в столярном деле и был известен в обители под именем «Прохора-столяра». Его живой и веселый нрав полюбился братии. Он мог беззлобной шуткой ободрить унывающего, примирить поссорившихся и озарить ярким лучом радости суровое монастырское житие. Ему суждено было великое будущее. Но братия, знавшая его рядовым послушником, не могла представить, что именно этот столяр станет вселенским светильником христианской истины. Через некоторое время Прохор принял постриг с именем Серафим, что значит «пламенный».
Основы, заложенные при прохождении искуса, дали значительные всходы впоследствии. Преподобный Серафим создаст устав Дивеевской обители, в котором отразится все то, что он сам испытал и посчитал нужным. Весь устав можно выразить кратко тремя словами: соразмерность, послушание и молитва. Послушание преподобный Серафим ставил выше поста и молитвы. «На послушание бегом бежать надо». Послушание есть отсечение своей воли, отказ от своих желаний ради того, чтобы все сообщество могло бы существовать безобидно и слаженно. Так что любое проявление своеволия расстраивает не только общежитие, но и, прежде всего, саму своевольную душу. Послушание неразлучно с трудолюбием. Праздность — первый враг послушания. Преподобный Серафим сам никогда не находился без дела, и всем своим подопечным советовал осваивать то или другое ремесло, чтобы ни ум, ни руки не оставались долго в праздности.
Из всех видов молитвы преподобный Серафим предпочитал Иисусову молитву. Он благословлял читать ее и в покое, и во время работы. Считается, что Иисусова молитва восполняет непрочитанное правило. При этом молиться преподобный Серафим советовал с большим вниманием, с ощущением своего недостоинства перед Богом. Эта короткая тихая молитва, по словам преподобного Серафима, и способствовала приобретению вожделенной благодати Святого Духа.
Для того чтобы не утруждать дивеевских монахинь долгим и строгим правилом, преподобный Серафим изобрел особое «правильце». Это же правило он советовал и обремененным трудами мирянам, часто не умевшим читать. Правило это состоит из общеизвестных молитв ко Спасителю и Богородице. Оно известно в современной православной церковной практике как «Серафимово правило» и пользуется большой любовью.
Начинается оно с молитвы «Достойно есть», затем следует Символ веры, а затем читаются три раза «Отче наш» и три раза «Богородице, Дево, радуйся!»
Преподобный Серафим был строгим аскетом. Однако он был снисходителен к другим и никогда не требовал того, что исполнял сам. Сестрам Дивеевской обители разрешено было всюду и всегда носить с собою горсть маленьких сухариков из ржаного хлеба. Эти сухарики были не только пищей, но и благословением. Считалось, что они отгоняют уныние и болезни. Сам же преподобный, во время своей жизни в пустынях и в монастыре, часто питался варевом из травы сныти. Траву эту он косил сам, ночью, чтобы не обременять других приготовлением пищи для себя.
В то время, когда вся Россия почитала его святым старцем, саровская братия смотрела на него как на возмутителя спокойствия и безумного гордеца. Но преподобный переносил все нарекания с прежней веселостью и миролюбиво. Несколько лет он отшельничал, даже устроил в чащобе две пустыньки: ближнюю и дальнюю. К нему, как некогда к преподобному Сергию, повадился медведь, которого старец воспитал, как будто тот был его послушником. Таково действие Божественной благодати. Вся тварь вокруг святого возвращается в свое изначальное состояние и начинает служить человеку, как некогда служила Адаму.
Во время пребывания в пустыньках Серафим перенес одному ему ведомые труды и подвиги. Однако рассказ о разбойниках, едва не убивших отшельника, сохранился. Разбойники забрались в келью преподобного как воры. Кроткий хозяин кельи предложил им забрать все, что видят, и благословил их. Однако разбойники, забрав самое необходимое, избили старца почти до смерти. После этого нападения преподобный долго болел и с трудом поправился.
Серафим Саровский с житием. Икона начала XX в.
В последние годы жизни преподобный Серафим возвратился в Саровскую обитель. Он принял схиму и ушел в затвор. Однако через некоторое время преподобному Серафиму явилась Царица Небесная и велела «идти к людям». Вскоре он затевает строительство Дивеевской женской обители, которую так и назовет: девичья Богородицы. Строительство этой обители сопряжено было с великими трудами и для самого преподобного, и для его духовных чад, и для монахинь. Девятнадцатилетняя монахиня Марфа носила тяжести, которые не подняли бы и четверо мужчин. Как говорил о ней сам преподобный, она поднимала камни «с молитвой на устах».
