Ирина Мудрова - Великие истории любви. 100 рассказов о большом чувстве
Не дождавшись от Чехова открытого признания в любви, Мизинова начинает флиртовать с другими мужчинами, среди которых был известный художник Левитан. Чехову были неприятны романы Лики, что следует из его писем не только ей, но и самому Левитану. Чехов предпочитает новую разлуку, надеясь, что время определит его отношения с девушкой. А после они изредка встречаются в Богимово, где писатель снимает второй этаж дома местного помещика.
Поселившись в Богимово, Чехов усиленно зовет Лику в гости: «Приезжайте нюхать цветы, ловить рыбку, гулять и реветь… Приезжайте, и мы со всего размаха бросимся к Вам в объятия». И Лика будто бы соглашается: «Мне ужасно хочется попасть поскорее в Богимово и повисеть у Вас на руке, чтобы потом у Вас три месяца ломило и сводило руку и Вы постоянно вспоминали бы обо мне с проклятием». Тем не менее она так и не решается приехать, возможно потому, что слишком увлечена Левитаном. Она везде путешествует с ним и его пожилой любовницей, Софьей Кувшинниковой, а Чехов продолжает звать ее и ждать. «Кланяйтесь Левитану, — пишет он Лике. — Попросите его, чтобы он не писал в каждом письме о Вас. Во-первых, это с его стороны не великодушно, а во-вторых, мне нет дела до его счастья».
Чехов и Мизинова, встречаясь от случая к случаю, продолжают переписываться, верно соблюдая все тот же шуточно-ехидный тон. В их отношениях явно что-то не склеивается. Письма их начинают носить резкий тон, и между ними вспыхивают ссоры. Чехов был смертельно болен. Как врач он знал, что такое чахотка: «Жить и знать, что умрешь, и без того невесело, но знать, что умрешь рано…» Возможно он не хотел, не чувствовал вправе обременять собой женщину, Лику — красавицу, моложе на десять лет, окруженную поклонниками и всеобщим восхищением. Чехов же был настоящей любовью Лики. Как она ни рисовалась, ни храбрилась, ни бравировала своими романами, как ни бросалась в богемную жизнь — никем заменить Чехова не могла.
В 1894 году модный писатель и опытный ловелас Игнатий Потапенко познакомился с Ликой, безнадежно влюбленной в Чехова. Спустя некоторое время Лика пишет Чехову: «Я окончательно влюблена в … Потапенко! Что же делать, папочка? А Вы все-таки сумеете отделаться от меня и свалить на другого!» И теперь по приглашению Чехова в Мелихово она приезжает, но уже с новым воздыхателем. Они все вместе встречают 1894 год: смеются, веселятся, Лика не скрывает своей любви к Чехову… И все же они разъезжаются каждый в свою сторону: Чехов — в Ялту, а Лика уехала в Париж с женатым Потапенко. Там у них родилась дочь, умершая в детстве; Потапенко же вернулся к жене, угрожавшей самоубийством. Узнав о ребенке, Чехов назвал Потапенко в частном письме «свиньей», а затем вывел его и Лику в «Чайке» в образах Тригорина и Нины Заречной.
В 1902 году Лидия Стахиевна вышла замуж за актера и режиссера Московского Художественного театра Александра Акимовича Санина, ставшего впоследствии выдающимся оперным режиссером.
В жизни Чехова появилась актриса Ольга Книппер, на которой он женился в 1901 году. Последние годы Чехов, у которого обострился туберкулез, для поправления здоровья, постоянно жил в своем доме под Ялтой, лишь изредка приезжая в Москву. Летом 1904 года Чехов выехал на курорт в Германию. Из-за резкого обострения болезни, с которой ему не удалось справиться, писатель скончался 15 июля 1904 года в Германии. 22 июля 1904 года состоялись похороны в Новодевичьем монастыре.
В 1922 году Лика уехала вместе с мужем за границу. Детей у них не было. Умерла в 1939 году в Париже. Лика пережила Чехова на 34 года. Три десятилетия она не была его музой, но продолжала его любить.
Шаляпин и Торнаги
Федор Шаляпин родился в 1873 году в Казани в семье бедного архивариуса. Образование получил лишь начальное, то есть освоил закон Божий, церковное пение, чтение, письмо да азы арифметики. Из всех дисциплин более всего Феде понравилось пение. Он попросился в церковный хор. Его прослушали, отметили талант и оставили. Когда дискант сломался, Федя, не теряя времени, обучился у соседа основам нотной грамоты. И когда на месте дисканта родился густой баритон, семнадцатилетний юноша поехал из Казани устраиваться в театр — в уфимскую оперную труппу.
Его высокий бас, поставленный от природы, с бархатистым мягким тембром звучал полнокровно, мощно и обладал богатейшей палитрой вокальных интонаций.
Работая в Мариинском театре, певец получает приглашение поехать в Нижний Новгород, «на халтуру» — выступать во время знаменитой нижегородской ярмарки. Приглашение прислал миллионщик Савва Мамонтов. В ту пору он приступил к воплощению своей давней мечты: создать чисто русский оперный театр, и ярмарка должна была стать для этого стартовой площадкой. Не считаясь с затратами, он пригласил самых лучших певцов и музыкантов, заказал художникам роскошные декорации и костюмы, кои затмевали даже постановки императорских театров.
Пути Федора и Иолы пересеклись в Нижнем Новгороде. Приглашение ехать в Россию итальянская балерина получила неожиданно: «Какой-то русский меценат предлагает летние выступления в каком-то Нижнем Новгороде. Но зато какие деньги дает!..» Обаяние и грация итальянки свели с ума молодого Шаляпина, но Торнаги категорически отвергала его далекие от изящества ухаживания.
На открытии сезона итальянцы выступили с большим успехом. После чего Иола заболела. Узнав об этом, Шаляпин немедленно прислал к больной врача. А через несколько дней попросил разрешения навестить Иолу. Он явился с узелком, в котором оказалась кастрюля с курицей в бульоне. Неизвестно, что больше помогло Иоле быстрее выздороветь — целительный бульон или трогательная забота Шаляпина.
Отношение Иолы к напористому «Иль бассо» в корне изменилось, когда она увидела его на сцене в лохмотьях Мельника в «Русалке» — безумным стариком с всклокоченными волосами и бородой. Ее поразило, как он спел свою сложную партию, как правдиво перевоплотился в психологически и по возрасту трудную роль. С тех пор Иола стала пристально приглядываться на репетициях к светловолосому великану, понимая, сколь ярок талант этого начинающего артиста даже на фоне прекрасной труппы Мамонтова.
Однажды она пришла на репетицию «Евгения Онегина». Подсевший к ней Савва Иванович Мамонтов рассказал Иоле о Пушкине и Чайковском, а когда в картине петербургского бала на сцену вышел Шаляпин в гриме генерала Гремина, шепнул: «Посмотрите на этого мальчика — он сам не знает, кто он!» Шаляпину тогда было 23 года. Исполняя арию Гремина, Шаляпин пропел:
Онегин, я клянусь на шпаге
Безумно я люблю Торнаги!..
Их страстный роман был в самом разгаре, когда летний сезон закончился. Итальянская труппа разъехалась. Иола медлила: очень понравились ей русские люди и очень не хотелось расставаться с Шаляпиным. Мамонтов предложил итальянке еще один сезон в своем театре, обещая уже не просто большие, а огромные деньги и оплату расторгнутого контракта с французами.
