Дмитрий Лихарев - Адмирал Дэвид Битти и британский флот в первой половине ХХ века
Таким образом, одна из целей Джеллико сводилась к тому, чтобы переложить на доминионы определенную часть расходов по развитию военно-морских сил Империи, при сохранении командования в руках британского Адмиралтейства. Однако миссия Джеллико не увенчалась успехом и, по его собственным словам, получилась чисто агитационной. Власти доминионов уклонились от обсуждения вопроса об увеличении их вклада в расходы на строительство военно-морского флота. Характерно, что Джеллико не был принят премьер-министром ни в одном из тех доминионов, которые он посетил, а его намечавшийся первоначально визит в Южно-Африканский Союз вообще был отменен по настоянию властей доминиона. И хотя Адмиралтейство настойчиво добивалось обсуждения правительствами доминионов выводов и предложений Джеллико, ничего реального из этого не вышло.
Лондону пришлось принять к сведению откровенное нежелание властей доминионов идти на увеличение своего вклада в дело обороны Империи и сделать из этого соответствующие выводы. "Это самым существенным образом, хотя и не сразу, сказалось на подходе британского руководства к проблеме ограничения морских вооружений и, прежде всего, к вопросу о судьбе англо-японского союза." Как считает английский историк Ян Ниш, стоимость проекта Джеллико настолько выходила за пределы финансовых и экономических возможностей Великобритании, что даже в случае согласия доминионов внести свои посильные вклады, из этого все равно ничего не вышло бы.
В связи с вышеизложенным становится понятным, почему, несмотря на недовольство значительной части английских деловых кругов расширением экспансии Японии в Китае и Юго-Восточной Азии, в правительственных кабинетах Великобритании считали желательным сохранить в той или иной форме англо-японский союз. Особенно активно за возобновление союза выступали английские дипломаты, обеспокоенные слабостью военно-морских позиций Англии на Тихом океане. Форин Оффис представил кабинету пространный меморандум, в котором, в частности, говорилось: "Ослабление позиций Империи в Тихоокеанском регионе делает в высшей степени желательным сохранение дружественного отношения со стороны Японии. Если союз не будет возобновлен, мы окажемся в этом регионе один на один с подозрительной, а возможно, и враждебной Японией, что причинит нам огромное беспокойство в Индии, Китае и на Дальнем Востоке в целом". Английские представители в Японии Ф. Тилли и Р. Олстон были убеждены, что в случае отказа от возобновления союза "существует опасность, что Япония, оставшаяся в одиночестве, быстро попадет в объятия России или Германии". Тилли полагал, что англо-японский союз единственная альтернатива укрепить позиции Великобритании на Дальнем Востоке, поскольку "практическое достижение англоамериканского согласия чрезвычайно трудно".
Обострение американо-японского соперничества заставляло правительственные круги Японии также выступать в пользу продления союза с Англией. Британский посол в Токио Олстон писал министру иностранных дел Дж. II. Керзону 7 января 1920 г., что "исход войны, события на мирной конференции и позиция относительно них, высказанная в речах в сенате Соединенных Штатов, - все это содействовало убеждению японского народа в важности англо-японского союза". За продление союза выступали и военно-морские круги Японии, причем часть их представителей высказывалась за придание ему открыто выраженной антиамериканской направленности.
Таким образом, для возобновления англо-японского союза существовали очень серьезные основания, среди которых не последнюю роль сыграло соображение, что до тех пор, пока Япония будет союзником, она не будет противником. Однако возобновление англо-японского союза влекло за собой ухудшение отношений с Америкой.
В этом не было ничего удивительного. В 1920 г. военно-морской департамент США пришел к выводу, что американские интересы в Азии невозможно сохранить, не прибегая к конфликту с Японией. В этих условиях англо-японский союз превращался для США в настоящую анафему. Существование англо-японского союза было одним из источников роста антианглийских настроений в США после первой мировой войны. В конгрессе, в американских газетах и журналах, в публицистической литературе неоднократно указывалось, что Япония сумела укрепиться в Китае и на Тихом океане в огромной степени благодаря союзу с Англией. Англо-японский союз нейтрализовывал Великобританию как противовес японской экспансии; он обязывал Англию поддерживать Японию против любой третьей державы, даже если бы этой державой была Америка. Согласно мнению американских военно-морских экспертов, все эти факты говорили за то, чтобы США как можно скорее приступили к сооружению такого военного флота, который можно было бы противопоставить объединенным силам английского и японского флотов. Многие американские специалисты считали, что при необходимости США могли бы выиграть гонку вооружений даже в условиях объединенных усилий Англии и Японии, направленных против Америки.
Однако нам представляется, что задача оказалась бы проблематичной и труднодостижимой даже для такой экономически мощной державы, какими были Соединенные Штаты. В 1920/21 финансовом году в Японии приступили к выполнению новой морской программы (знаменитая программа 8:8). Английский военно-морской атташе в Токио контр-адмирал Р. Лей докладывал, что завершение новой японской морской программы к 1927-1928 гг. даст японскому флоту 8 новых линкоров, 8 линейных крейсеров, 22 легких крейсера, 77 эсминцев и 80 подводных лодок. Каждый из этих кораблей имел бы срок службы не более 8 лет. Японские тяжелые корабли, предусмотренные новой программой, - линкоры типа "Тоса" (водоизмещение - 39 000 т., десять - 406-мм орудий) и линейные крейсера типа "Акаги" (водоизмещение 43 000 т., восемь 406-мм орудий), - были сопоставимы с лучшими линкорами, проектируемыми в США.
В отличие от современных ей адмиралов и позднейших военно-морских теоретиков, республиканская администрация Уоррена Гардинга реально смотрела на положение вещей и потому предпочла использовать дипломатические методы для решения проблемы морских вооружений. У США было достаточно рычагов для оказания давления на Великобитанию, чтобы принудить ее отказаться от союза с Японией. Этими рычагами были финансовый (межсоюзнические военные долги) и угроза неограниченного строительства военных кораблей. В июне 1921 г. госсекретарь США Чарльз Эванс Хьюз имел продолжительную беседу с английским послом Окландом Геддесом, в которой очень жестко определил позицию своей страны по отношению к англо-японскому союзу.
В результате Англия оказалась перед трудным выбором: либо возобновить союз с Японией и тем самым открыто противопоставить себя Америке, либо пойти на разрыв со своей старой союзницей и за счет этого попытаться найти компромисс с США. Англо-японский союз стал предметом жарких дискуссий на Имперской конференции, проходившей в Лондоне в июне - июле 1921 г. Премьер-министр Канады Артур Мейген требовал безоговорочной переориентации на Вашингтон и предлагал заменить англо-японский союз многосторонним соглашением с участием США. Его главными оппонентами выступили премьер-министр Австралии У. М. Хьюз и премьер-министр Новой Зеландии У. Ф. Мэсси, которые опасались за безопасность своих стран в случае обострения отношений с Японией. Дискуссия зашла в тупик. Слово было за военными экспертами.
