Лев Лещенко - Апология памяти
Что касается меня, я о подобном собственном репертуаре мог только мечтать. Ни одного хита типа «Не плачь, девчонка» или «Родительский дом» у меня тогда еще не было. Все песни доставались мне, так сказать, «с барского плеча». Таким образом, когда меня наконец представили Кобзону, я смотрел на него как на небожителя. В Москве мы уже встретились с ним в преддверии осени в Киноконцертном зале «Октябрь», где он выступал с оркестром Людвиковского. Надо было видеть, как Иосиф подкатил к служебному входу на своем шикарном «бьюике», пожалуй единственном тогда в Москве. А если еще учесть, что он дружил с Юрием Гагариным и вообще был коротко знаком практически со всеми сильными мира сего… Однако я набрался храбрости и обратился к нему с просьбой: «Иосиф, дело в том, что я хочу принять участие в Четвертом Всесоюзном конкурсе артистов эстрады, который состоится в сентябре этого года. Но у меня серьезная проблема — нет такой ударной песни, с которой я мог бы рассчитывать на призовое место. Не поможете ли вы мне в этом вопросе?» Иосиф отвечает, как и подобает истинному олимпийцу: «Вы знаете, Лев, я как раз сейчас разучиваю очень хорошую песню Павла Аедоницкого на стихи Расула Гамзатова «Берегите друзей». Но вам она, как я вижу, сейчас гораздо нужнее. Так что, если хотите, берите ее и учите…» Мог бы так поступить человек мелочный, жадный, завистливый, опасающийся конкуренции? Да никогда в жизни! Так поступают либо люди очень добрые, либо очень щедрые, либо очень уверенные в своих силах. Мало того, Иосиф же рекомендовал Оскару Фельцману дать мне для исполнения на конкурсе его знаменитый балладный триптих на стихи Роберта Рождественского — «Балладу о красках», «Балладу о знамени» и «Огромное небо». Таким образом, во многом благодаря Иосифу у меня постепенно подобрался неплохой конкурсный репертуар, с которым я и выступил. Что касается песни «Берегите друзей», которая могла бы, я думаю, стать одним из украшений песенного репертуара Иосифа, она в итоге стала «моей» песней, которую я впоследствии исполнял довольно часто. Не знаю, что чувствовал в эти моменты Иосиф, принимавший участие в тех же концертах, но мне было бы, честно скажу, не по себе, если бы кто-то «параллельно» со мной вздумал бы взять на вооружение какой-либо из моих хитов, такой, скажем, как «Родительский дом». Также с легкой руки Иосифа мне досталась добавившая мне немало популярности песня Павла Аедоницкого на стихи Юрия Визбора «Я вас люблю, столица».
Но жизнь есть жизнь, и судьба нередко сталкивает между собой даже тех, кто желает друг другу только добра. Так в принципе случилось и с нами. После того как я, по сути, выиграл конкурс артистов эстрады, разделив на нем второе место с «Песнярами» и «Диэло» (первая премия тогда не присуждалась вообще), я стал участвовать в международных песенных фестивалях. И вот в 1972 году мне предложили поехать на конкурс в Сопот. Для этого, как я уже не раз рассказывал, была выбрана песня Марка Фрадкина «За того парня», на которую, как я узнал чуть позже, очень рассчитывал в свое время Иосиф Кобзон. Мало того, он уже начал исполнять ее в своих концертах и даже записал на радио. А после того как я спел ее с потрясающим успехом в Сопоте, «За того парня» немедленно включили в «звездный» список телевизионного фестиваля «Песня года-72». И тут же возникла дилемма: кому там представлять песню — Лещенко или Кобзону? кто будет ее петь? В итоге мы пришли к совершенно невероятному, неслыханному в истории песенных конкурсов соглашению: первым эту песню будет петь Кобзон (в своей, естественно, трактовке), а буквально вслед за ним я — в своей! Можно себе представить изумление миллионов телезрителей, которым пришлось слушать дважды одну и ту же песню! Иосиф исполнял ее как своего рода сдержанную балладу в «гитарно-лирическом» плане, я же, напротив, нажимал на эмоциональность, вплоть до ее «пикового» выплеска на коде: «Все, что было не со мной, помню!» Сразу же скажу, что победителем в этом необычном соревновании не стал из нас никто, успех мы поделили поровну. И как ни удивительно, остались после всего этого добрыми друзьями! Не могу себе вообразить подобной ситуации ни с одним больше из своих коллег по песенной эстраде…
И дело ведь тут было не только в решении пресловутого вопроса: «Кому это петь?» Все обстояло гораздо сложнее. Это теперь, четверть века спустя, мы с Иосифом немного размежевались по части нашей с ним репертуарной политики. А в то время мы имели с ним в этом смысле достаточно много общего. Он — баритон, и я — баритон. Он — певец преимущественно лирико-гражданственного направления, и я — певец преимущественно лирико-гражданственного направления. По идее сам Бог как бы велел нам обоим то и дело сталкиваться лбами как при «добыче» репертуара (а это порой именно добыча, охота и все такое), так и при выходе с оным репертуаром на широкую публику. Ибо кормит-то нас, артистов, не кто иной, как Ее Величество Публика! То есть ну никак я, певец Лев Лещенко, не мог не ревновать певца Иосифа Кобзона ко всему, что касается творчества, — к поэтам-песенникам, композиторам, аплодисментам… Не сомневаюсь, что и Иосиф относился ко мне с известной долей ревности. Но между нами никогда не возникало ни малейшего антагонизма. Чем это объяснить, не знаю. Напротив, с самых давних пор наши с ним отношения складываются по схеме «папа» и «сынок». «Сынок», соответственно, я. Куда бы нас с ним ни забросила совместная гастрольная судьба, Иосиф на нравах старшего брал опекунство (и не только, кстати, надо мной одним), щедро одаривая поистине отеческой заботой. На что я, естественно, отвечаю ему столь же искренней «сыновней» любовью, хотя по возрасту он мне в «папаши» никак не подходит. А что есть жизнь каждого артиста, как не череда бесконечных гастролей, переездов с места на место?
Помню, в том же памятном для меня 1972 году группу артистов, в которую, кроме нас с Иосифом, входили Галина Ненашева, Валерий Ободзинский, Александр Лифшиц и Александр Левенбук из «Радионяни» и множество других, не менее известных звезд эстрады, пригласили на проведение новогодней кампании в Ижевске. Лидером нашего представительного артистического коллектива является, безусловно, Иосиф. Все прекрасно знают, что Новый год нам доведется встречать, увы, не у себя дома, а в скромных апартаментах ижевской гостиницы. Понятно, что все с нетерпением ждут новогоднего вечера. Но у нас с Иосифом есть в этом отношении своя «маленькая тайна», то, о чем еще не знают другие: сразу же после боя Кремлевских курантов по телевидению начнется демонстрация невероятно популярной в то время передачи «Песня года», где мы с Кобзоном исполняем друг за другом одну и ту же песню. Как это выглядит в записи, со стороны? Все паши с ним помыслы сосредоточены на том, чтобы, не дай Бог, не опоздать в гостиницу к началу передачи. Но человек, как известно, предполагает, а Бог располагает. Так вышло, что наш вечерний предновогодний концерт 31 декабря не в меру затянулся и закончился только в половине двенадцатого ночи. Быстро переодеваемся, выбегаем в морозную иол-ночь, ждем автобус, который должен доставить нас в гостиницу. И где-то без пятнадцати двенадцать узнаем, что автобус сломался и придется добираться на своих двоих. Что делать? Двинулись пешком — впереди Иосиф, за ним все остальные. Времени — в обрез. Мы понимаем, что уже не успеваем не только к бою курантов, но и к началу «Песни года», что обидно вдвойне. И в этот момент, словно в сказке, издалека доносится веселый звон валдайских колокольчиков! Из-за поворота выезжает самая что ни на есть всамделишная русская тройка, влекущая за собой расписные сани с бородатым, закутанным в тулуп ямщиком! Мы бросаемся к нему:
