Роберт Мейсон - Цыплёнок и ястреб
Прощальная вечеринка Уильямса прошла очень тихо. Майора, великолепного командира-авиатора, переводили в штаб бригады, в Сайгон; это было повышение. Тихо было потому что Уильямс держался слишком далеко от нас, не так, как Филдс.
На следующий день, после церемонии награждения Воздушными медалями, наш новый командир, майор Крейн, произнес вступительную речь.
— Думаю, здесь все просто отлично, за исключением вашего внешнего вида, — сказал Крейн. — У этой роты впечатляющий послужной список. Наверняка, вы были просто слишком заняты и потому немножко распустились.
Сам он носил хрустящую форму и ботинки, начищенные до блеска. Даже Уильямс, мистер Каменная Жопа собственной персоной, не беспокоился о такой херне. Уильямса волновало, как мы выполняем задания. Крейн с самого начала заговорил о рутине.
— Может вам и кажется, что носить заправленную рубашку в расположении роты — кстати, рубашки должны быть заправлены — не слишком важно, но я так не думаю. Да, здесь суровая жизнь. Это война. Но если всего один аспект нашего профессионального поведения упадет вот настолько, вся наша эффективность снизится, — он сделал паузу и улыбнулся, как нормальный человек, всего лишь выполняющий свою работу. — А потому с этого момента мы непрерывно подчиняемся стандартным правилам ношения формы. Заправленные рубашки, брюки с напуском, чистая форма.
Мы сами виноваты, подумал я. Мы вбили столько труда, чтобы сделать это место цивилизованным, что парню кажется, будто он до сих пор в Форт-Беннинге.
— Что касается чистоты, то у меня есть и хорошие новости. С завтрашнего дня мы будем копать ротный колодец, так что у нас будет собственный душ, — он, улыбаясь, сделал паузу, видимо ожидая восторженные крики, но мы молчали. — Отвечать за проект будет капитан Шерман и я надеюсь на ваше полное с ним сотрудничество. Все свободны.
— Моя бедная ебаная спина, — сказал Коннорс в палатке. — Я-то уже привык мыться по-своему.
— Блин. Ну и как ты моешься? — спросил Банджо.
— Да так же, как и остальные. Я ношу форму, пока к шкуре не присохнет, а потом отдираю вместе с коркой.
— От душа я бы не отказался, — сказал Гэри.
— Я бы тоже. Вопрос, глубоко ли рыть придется, — заметил я.
— Может, до самого Цинциннати! — сказал Гэри.
Вошел Фаррис:
— У меня для вас новое объявление, — он подождал, пока мы все соберемся вокруг него. — Нам нужны добровольцы, которые переведутся в другие части, чтобы у нас возникло место для замен.
— Перевестись из Кавалерии? — спросил Гэри.
— Ну да.
— Когда? — спросил кто-то.
— Что-то в районе от прямо сейчас до конца следующего месяца.
Это был мой шанс. Может, я получу непыльную работенку в Кинхон, буду возить советников или что-то в этом роде. Я поднял руку.
Следующие несколько дней я либо летал на рутинные задания, либо копал новый колодец. Наполняя ведра и глядя, как их поднимают на веревке, я предавался мечтам о своем новом назначении. Мой приятель по летной школе написал, что получил назначение на авианосец и свой собственный «Хьюи». Я знал, что бывает служба и получше, чем в Кавалерии. Может, пилот курьерского вертолета в Сайгоне, с девяти до пяти. Вы только представьте, ни грязи, ни палаток.
На двадцати пяти футах мы наткнулись на камень. Шерман вызвал саперов и те сказали, что придется взрывать.
По дороге в Счастливую мы с Гэри залетели на шоу Боба Хоупа. А развозя всякое разное во второй половине дня, услышали самые необычные переговоры по радио в моей жизни.
— «Ворон-6», «Дельта-1». Цель вижу.
«Дельта-1» — это был ганшип.
— Вас понял, Дельта-1. У них на спинах что-нибудь есть?
— Не подтверждаю.
— Ладно, тут гарантий быть не может. Вперед, достаньте их.
— Вас понял.
— Они вообще о чем? — спросил Гэри. Мы только что взяли пустые продуктовые контейнеры и скользили вниз над склоном горы.
— Без понятия, — ответил я.
— «Ворон-6», наши пулеметы их не берут.
— В голову пробовали?
— Вас понял.
— Применяйте ракеты.
— Вас понял.
Наступила тишина. Гэри начал выполнять заход, чтобы повстречаться с дорожным патрулем на нашем пути.
— «Ворон-6», «Дельта-1». Есть. Сделали обоих.
— Рады слышать, «Дельта-1». Я уже начал думать, что слонов нам ничем не взять.
Слонов? Мы убиваем каких-то ебаных слонов?
— Вас понял. Что-то еще?
— А как же, Дельта-1. Спускайтесь и достаньте бивни.
— Меня стошнит сейчас, — сказал Гэри. — Грохнуть слонов — это все равно, что свою бабушку замочить.
Когда в роте узнали, что слоновую кость отправили в штаб дивизии, все возмутились. Убивать людей на войне — дело нормальное, но ни в чем не повинных слонов трогать не надо.
— Любой, кто так сделает, может залезть к тебе в дом и убить твою собаку, — сказал Деккер.
— Мейсон, бери свой фотоаппарат, — крикнул Шерман.
— Чего еще случилось?
— Будем взрывать колодец. Бери аппарат.
Я встал на удалении от колодца и поднял аппарат.
— Все отошли? — крикнул Шерман.
— Все.
«Бонк». Над колодцем на пять футов поднялось облачко пыли. Я его сфотографировал.
— Блин, я думал, сильнее бабахнет, — буркнул Шерман.
— Взрыв-то был?
— Вода пошла? — все склонились над колодцем.
— Ура, бля, — подытожил Коннорс. — Там опять земля.
— Будем копать дальше, — объявил Шерман.
Кто-то расписал стену нашего нового клуба пейзажем зоны «Рентген». Я прохаживался, держа в руках бокал с разбавленным бурбоном. Мебель, доставленная из Штатов, выглядела какой-то иностранной. Кресла были бамбуковыми, на подушках был рисунок на тропическую тему. Ножки столов тоже были из бамбука, а столешницы — из огнеупорной пластмассы.
Все было готово к официальному открытию. Мы знали, что прибудет полковник. С медсестрами. В его ожидании примерно сотня человек коротала время, в быстром темпе поглощая напитки за двадцать пять центов.
Здесь были почти все из нашей роты. Нэйт и Кайзер вели серьезную беседу у стойки бара; Нэйт барабанил пальцами в такт песне, звучавшей из новой стереосистемы. Коннорс и Банджо чему-то смеялись, сидя за столиком неподалеку. Фаррис пил «Севен-Ап», но все равно улыбался. Холл устроился в углу, разглядывая нарисованный пейзаж. Реслер, глядя на вторую кружку пива, радовался, как ребенок. Красное лицо Райкера сияло ярче — он выпил больше, чем обычно. Я стоял у стойки и соображал, где подцепил триппер — во Вьетнаме или Тайпее.
— Ты не… больная, — я показал ей между ног, — да?
