Стефан Кларк - Самый французский английский король. Жизнь и приключения Эдуарда VII
Наконец, в одиннадцать вечера, Берти уложили в постель, где он и умер через сорок пять минут; причина – эмфизема легких. Прежде чем окончательно провалиться в забытье, он успел выразить радость от того, что одна из его кобыл, двухлетняя Ведьма Воздуха, в 4.15 пополудни пришла первой на скачках в Кемптон-парке. Берти выдохнул: «Очень рад». История умалчивает, сделал ли король ставку на эту лошадь.
IIIЗа день до похорон, пока покойный государь лежал в гробу в Вестминстер-холле, кайзер Вильгельм едва не спровоцировал бунт. Он решил, что возложит свой венок ровно в 2.45 пополудни, и уведомил об этом всего за час до назначенного времени, распорядившись, чтобы остановили непрерывный поток скорбящих, которые шли проститься со своим королем.
Старый друг Берти, Чарльз Уинн-Каррингтон, в то время лорд великий камергер Англии, отвечал за организацию похорон. Он всерьез опасался, что каприз Вильгельма вызовет народные волнения. В день объявления национального траура скорбная очередь протянулась на километр с лишним вдоль всей набережной. На следующий день она увеличилась вчетверо, люди стояли шеренгами по шесть человек, а в последний день, как раз когда Вильгельм намеревался возложить свой венок, очередь растянулась чуть ли не до самого горизонта.
Уинн-Каррингтон описывал эти толпы в своем дневнике: «Люди терпеливо ждут часами. Сотни человек простояли под дождем всю ночь. Они все идут и идут с шести утра до десяти вечера, тихо и благоговейно, нескончаемым потоком». Но скажи им, что германский император собирается остановить процессию на час, и толпа могла впасть в ярость.
Так что Уинн-Каррингтон разыскал Вильгельма, который спокойно обедал, и предложил ему войти в зал через боковую дверь, чтобы не мешать людскому потоку. Через боковую дверь? Как какой-нибудь разносчик? Вильгельм не обрадовался такому предложению. Даже из преисподней Берти заставлял племянника чувствовать себя неполноценным. Вряд ли будет большим преувеличением сказать, что реакцией (с задержкой) кайзера Вильгельма на это последнее унижение стала, как и предсказывал Берти, мировая война.
День похорон, 20 мая, выдался солнечным, хотя всю ночь шел дождь, промочив до нитки скорбящих граждан, которые стекались в Лондон со всей страны. Среди VIP-гостей были короли Бельгии, Дании, Греции, Болгарии, Норвегии, Португалии и Испании, эрцгерцог Австрии, принц Османской империи, императрица России и десятки принцев и принцесс из небольших европейских государств, таких как Гессен, Ганновер, Шлезвиг-Гольштейн. Большинство из них были родственниками или близкими друзьями Берти. Францию представляли члены двух противоборствующих кланов – республиканцев и роялистов: Стефан Пишон, министр иностранных дел, впоследствии ставший одним из подписантов Версальского договора 1919 года, и Пьер Орлеанский, племянник Генриха, графа Парижского, старинного друга Берти, и внук свергнутого короля Луи-Филиппа.
Когда этот впечатляющий похоронный кортеж собрался в Вестминстере, Вильгельм в последний раз попытался затмить всех и оказаться в центре семейного круга – когда подъехала карета Александры, он, соскочив с коня, открыл перед ней дверцу, поцеловал и помог выйти.
По всему маршруту следования через Лондон к Паддингтонскому вокзалу, откуда гроб с телом должен был отправиться в Виндзор для погребения, люди стояли молча, с непокрытыми головами, почти никто не курил – то ли в знак уважения к скончавшемуся королю, то ли зная, что погубило их государя. Многие клали простые венки прямо на землю вдоль дороги, и всех поразило достойное этого скорбного события спокойствие – ни одному из 6000 полицейских не пришлось прибегать к арестам. Зрители в траурных одеждах были видны в каждом окне, на каждом балконе, они занимали все крыши, откуда открывался вид на длинную похоронную процессию. Гроб с телом Берти сопровождал эскорт моряков – возможно, как посмертное послание кайзеру Вильгельму о том, что Британия намерена властвовать на море даже после того, как ушел ее главный защитник.
Похороны в Виндзоре прошли сумбурно и неорганизованно, что привело бы в ярость Берти, перфекциониста во всем. Не было никакого плана рассадки присутствующих в часовне Святого Георгия, так что службе протокола с появлением более важных гостей приходилось сгонять скорбящих с насиженных мест. Легко представить, с каким злорадством Вильгельм занял свое место в первом ряду.
Новый король Георг V великодушно пригласил на службу Алису Кеппел, и ее тайком провели наверх, в галерею. Он еще раз нарушил протокол, когда позволил своей матери следовать за гробом вдоль прохода, в то время как должен был идти первым, как наследник престола. Но столько десятилетий Александра была вынуждена оставаться на задворках жизни своего мужа, и это был ее день, а потому Георг разрешил ей постоять в одиночестве у гроба, прежде чем тело Берти опустили на дно склепа.
В 11 часов утра Франция тоже прощалась со своим любимым Anglais похоронной службой в англиканской церкви в Париже, на улице Агюссо, всего в двух шагах от любимого отеля Берти «Бристоль». Службу посетили ведущие политики страны – министр иностранных дел Теофиль Делькассе, бывший премьер-министр и будущий военный министр Жорж Клемансо, президент Арман Фальер (с которым Берти не раз встречался), старая гвардия несгибаемых аристократов – друзья Берти, его любовницы, а также политические интриганы, мутящие воду с 1870 года, когда Франция сказала adieu собственному последнему монарху, наставнику Берти, Наполеону III. Это была скорбная церемония. Франция знала, что она потеряла своего самого близкого и самого влиятельного британского союзника за всю историю.
IVНародное горе в Британии было глубоким и неподдельным. Англичане сожалели о Берти больше, чем о Виктории, хотя она находилась на престоле в шесть раз дольше, чем ее сын, и под ее крылом Британия стала самой мощной империей в мире.
Объяснить такую народную любовь можно лишь обаянием личности Берти. Он впервые вывел монаршью семью из затворничества и представил ее народу. Он блистал на общественных церемониях, успевая сказать доброе слово каждому из своих подданных. Гражданам Англии было очевидно, что Берти осознает свои привилегии и с удовольствием пользуется ими, но вместе с тем понимает и обязанности, которые к ним прилагаются. Проще говоря, народ чувствовал, что Берти искренен с англичанами, он любит жизнь и хочет, чтобы все его подданные наслаждались ее радостями.
Берти ненавидел тех, кто был неспособен оценить прелести жизни: расистов, религиозных фанатиков и зануд. И конечно, поджигателей воины, угрожавших разрушить мир – мир, позволяющий ему беспрепятственно путешествовать из одной страны в другую и проводить время в нескончаемой череде удовольствий.
