Николай Долгополов - Главный противник. Тайная война за СССР
— Есть такое слово и понятие.
— Вильям считал необходимым сохранить свои человеческие качества, собственное видение мира.
— Сэра Вильяма так и не раскрыли. А вот Гюнтера Гийома, вашего суперагента — советника канцлера Вилли Брандта, западногерманская контрразведка все-таки разоблачила. Канцлер был вынужден подать в отставку, Гийом попал в тюрьму. А ведь источник из Первого Главного управления КГБ СССР предупреждал (и я рассказываю об этом в своей книге), что вашему человеку в окружении Брандта угрожает опасность и он на грани разоблачения. Информацию передали вашему руководству, но почему-то никаких мер не приняли и Гийома из игры не вывели.
— Подождите-подождите. Давайте разберемся. Сейчас, годы спустя, общепризнанно, что отставка Вилли Брандта произошла не из-за раскрытия Гийома. Причины здесь другие, и они подробно описываются в выходящих на Западе аналитических книгах. Хотя, не отрицаю, дело Гийома повлияло на карьеру канцлера. И, во-вторых, о провале Гюнтера. Тут нами допущен серьезный просчет. Фамилия «Гийом» — своеобразная, она французская, для Германии не типичная. Под этой своей настоящей фамилией он и приехал по нашей линии в Западную Германию. Сделал карьеру. Его не могла не заметить контрразведка. Время от времени попадал под проверки. Но все обходилось благополучно. Как-то арестовали одного человека, в записной книжке которого обнаружили фамилию Гийома, его телефон. Ведомство по охране общественности установило, что общались они с арестованным совершенно официально. Но наметки, конечно, остались. У одного из контрразведчиков были какие-то подозрения, слабые намеки на то, что в Социал-демократической партии действует агент, имя и фамилия которого начинаются на «Г».
— Откуда же взялись такие данные? Не думаю, что таких на «Г» вокруг канцлера были десятки.
— Прямо с этого и начну. Мы упустили важный момент — начальный период вывода Гийома — 1956-й, 1957-й, 1958-й годы. Он не занимался тогда никакой большой работой, вкалывал в магазине своей тещи. Мы собственно посылали его как резидента для взаимодействия с другими агентами. К более ответственным делам он только готовился. А мы в тот период пользовались шифром, полученным от советской службы. Посылали агентам односторонние радиограммы из Центра с указаниями, заданиями… Иногда использовали шифрограммы для поздравлений с праздниками, приятными датами. В деле Гийома пагубным оказался день рождения сына.
— При чем здесь сын с его днем рождения?
— Не только сын — сыграло роль и поздравление его жене. Мы аккуратно поздравляли наших агентов и их родственников.
— Понял, в чем тут загвоздка. Радиограммы расшифровали?
— Сейчас расскажу. Уже в конце 1950-х мы получили информацию: советский шифр, перенятый нами, разгадан англичанами и западные немцы в курсе. Дешифровки находятся в ведомстве по охране конституции. Они имели опознавательные номера, группы цифр. То есть, эти расшифрованные радиограммы уже можно было разложить, что называется, по папкам получателя. Мы совершенно изменили шифр, и с того времени никаких новых дешифровок не было.
— Но почему вы оставили Гийома в самом пекле? Ведь он ходил уже по лезвию…
— Мы проанализировали все радиограммы, посланные разным агентам. Решили, что для Гийома они опасности не представляют. Да и в деле его, которое мы просматривали, не было никаких пометок о посланных поздравлениях. Прошло почти 20 лет, время работало на нас. Но работник западногерманской контрразведки, который обнаружил в телефонной книжке фамилию Гийома и знал, что существуют какие-то подозрения по поводу действующего в Социал-демократической партии агента с фамилией на букву «Г», однажды обратился к своему коллеге из другого отдела. У того имелись разложенные по папкам расшифровки, но фамилия получателя еще не была установлена. Сравнили поздравления с датами рождения сына и жены Гийома. Тут все и стало ясно. В апреле 1973 года начальник ведомства по охране конституции уже знал точно: Гийом и его жена — наши агенты. И 29 мая 1973 года доложил об этом в присутствии начальника бюро Клауса Кинкеля своему министру Дитеру Геншеру.
— Забавное сочетание — оба занимали впоследствии посты министра иностранных дел.
— Но в юридическом плане, перед судом это вряд ли бы послужило доказательством принадлежности Гюнтера Гийома к нашей разведке. И тогда было решено оставить Гюнтера у Вилли Брандта.
— Зачем? С какой целью?
— Чтобы затем оперативными методами получить доказательства его шпионской деятельности.
— Контрразведчики сурово подставляли своего канцлера.
— Согласен. И держали Гийома в советниках целый год. А когда Гийом с братом поехали в отпуск в Скандинавию, то там они и задержали Гюнтера с секретными документами. Во время судебных разбирательств они и фигурировали на его процессе. И, между прочим, на моем тоже. Но истинная причина провала — наш недосмотр по расшифрованным радиограммам.
— Быть может, я ошибаюсь, но этот же разгаданный англичанами шифр вывел американцев на сеть советских атомных агентов.
— Шифр в разведке — это важнейшее. Не углубляясь сейчас в подробности, я все же замечу, что и антифашисты из «Красной капеллы» были схвачены из-за дешифровки радиосообщений.
Красная капелла
Так принято называть немецкую антифашистскую организацию, возникшую в Германии в середине 1930-х годов после прихода к власти Гитлера. Члены «Красной капеллы», многие из которых принадлежали к немецкой аристократии и занимали высокое профессиональное положение, передавали бесценную информацию советской разведке. Одним из наиболее активных участников «Капеллы» был Харо Шульце-Бойзен (разведывательный псевдоним «Старшина»). Капитан первого ранга, выходец из аристократической семьи, он создал группу борцов против фашизма, в которую входили военные, государственные служащие, ученые, представители промышленных кругов. Осенью 1942 года Шульце-Бойзен и его друзья были арестованы гестапо. После нечеловеческих пыток Старшину и семерых его ближайших помощников повесили. 41 человек был обезглавлен. Двое покончили с собой в тюремных камерах. Всего же по делу «Красной капеллы» привлекалось более 200 человек. К окончанию Второй мировой войны практически никого из них не осталось в живых. В 1969 годы несколько членов организации были награждены посмертно советскими орденами.
— А нельзя ли раскрыть в этой беседе и что-нибудь новое, неизвестное о ваших разведчиках-нелегалах? Как все-таки они проникали в чужие страны?
— По-разному. Давайте расскажу о случае совсем не типичном. Наш нелегал ушел из ГДР на Запад под своей фамилией. Вот у кого необычнейшая судьба. Этот человек, будем именовать его В., служил в войсках СС.
