Михаил Курушин - Стальные гробы рейха
Через два часа после полуночи появилось несколько транспортов, идущих в открытое море. Их неожиданное присутствие разрушило план постановки мин в ту же ночь. Времени для погружения не было, оставалось только отступить в темноту. U-230 совершила полный разворот и устремилась впереди судов из залива. Было видно, как одно из них повернуло на север, а три — на юг, прежде чем все они растворились в ночи.
Зигман держал курс на восток. Пройдя за два часа тридцать миль, он положил U-230 на дно и приказал ждать следующего вечера.
28 июля, в 21.45, когда угасали последние лучи солнца, немцы всплыли и на полной скорости вернулись в Чесапикский залив. Пройдя линию Кейп-Чарльз — Кейп-Генри, они снова застали залив пустынным. Как вскоре оказалось, впечатление было обманчивым. Внезапно, прямо по носу, из тьмы выросла тень. U-230 резко замедлила ход. Но тень росла так быстро, что Зигману пришлось совсем остановить дизели, чтобы не врезаться в корму торгового судна. Очевидно, оно направлялось в Балтимор и шло со скоростью восемь узлов. Субмарине ничего не оставалось, как плестись у него в кильватере.
29 июля в 2.10 Зигман счел, что зашел в залив достаточно далеко. Лодка легла на обратный курс, в сторону мерцающего огнями Норфолка. Пять минут спустя первый снаряд с мягким всплеском вышел из торпедного аппарата. Через три минуты последовал снаряд номер два, затем номер три — и первый аппарат был пуст. Когда мины распределили с регулярными интервалами, торпедные аппараты быстро загрузили снова. Новые «подарки» поднимали цепями на вагонетках со стеллажей и осторожно ставили на место. Душный носовой отсек наполнился запахом пота от полуобнаженных тел и лязганьем цепей. Постановка мин шла живо и длилась час пятнадцать минут.
Закончив темное дело, лодка развила скорость в семнадцать узлов и устремилась мимо Норфолка, мимо Фишермен-Айленд навстречу новому утру. Около 6.00 она погрузилась и без помех на большой глубине пошла в сторону океана. В тот же вечер в 22.00 U-230 снова поднялась на поверхность. Зигман выбрал курс зюйд-вест и отдал команду «полный вперед», оставляя залив с «сюрпризами» далеко позади. На следующий день U-230 вернулась к привычному образу действий — три или четыре раза ныряли перед авиацией. Возбуждение от успеха не уменьшало чувства тревоги. Поскольку «метокс» не помогал в обнаружении вражеских самолетов, гарантией своего выживания подводники считали только напряженное наблюдение за воздухом.
30 июля Зигман получил три тревожных радиограммы, сообщавших одни и те же координаты в Бискайском заливе. U-504, U-461 и U-462 пали под ударами авиации союзников. Стало ясно, что эти лодки тоже использовали тактику, так «гениально» придуманную штабом, но быстро отвергнутую капитаном U-230. Позже стало известно, что часть команд U-461 и U-462 спаслась и была подобрана подводными кораблями англичан. Уничтожение подводных танкеров теперь сильно уменьшило шансы дозаправиться в море.
Воздушная победа англичан в Бискайском заливе была дополнена еще одной на суше. В третий раз по коротковолновому радио передали, что Гамбург непрерывно бомбят. Сообщалось о мощнейшем налете, после которого половина города была охвачена пламенем. У Зигмана в Гамбурге жила вся его семья — жена, дети и родители, и он, естественно, не находил себе места.
1 августа, оставив за спиной около четырехсот миль, немцы рискнули послать доклад командующему подводными силами об успешном выполнении особого задания. Не прошло и трех часов после передачи, как с неба неожиданно свалились два четырехмоторных самолета. U-230 совершила срочное погружение. Опять вокруг рвались «вабос». В тот день пришлось нырять еще четыре раза, и было очевидно, что именно радиограмма стала причиной этой охоты американской авиации. После наступления темноты поступил приказ следовать на юг через Карибское море в воды восточнее Уиндуорд-Айлендс — там произойдет заправка от «дойной коровы» U-459.
Два часа спустя радист расшифровал личную радиограмму из штаба:
«U-230. Зигману. Семья жива. В стране все отлично».
ДеницЭтот сигнал был для капитана и команды большей наградой, чем медали за постановку мин.
Тем временем осторожный марш на юг продолжался. Срочные погружения стали рутиной, как, впрочем, и бомбы. 3 августа из штаба пришла радиограмма, оказавшая на жизнь подводников большее влияние, чем что бы то ни было со времен начала наступления союзников.
«Всем подводным лодкам. Внимание. Всем подводным лодкам. Немедленно отключить „Метоксы“. Противник может обнаруживать их работу. Храните радиомолчание до дальнейших сообщений».
На U-230 это предупреждение пришло вовремя, но оно оказалось запоздалым для большинства лодок, потопленных до этого открытия. Трудно было свыкнуться с мыслью, что при каждом усилии выжить использовалось устройство, ясно обнаруживавшее позицию субмарины и делавшее ее заметной не хуже залитой огнями рождественской елки. Со вздохом облегчения Зигман выключил «метокс» и продолжил движение на юг. Однако надежда достичь порта снова поблекла, когда выяснилось, что танкер не ответил за повторные запросы штаба…
VI
СРЕДИЗЕМНОМОРСКАЯ МЫШЕЛОВКА
ПЕРВЫЕ АТАКИ
До войны Средиземное море являлось одним из важных международных торговых путей, уступавшим по масштабам перевозок только Атлантике. С началом боевых действий акватория Средиземноморья, которую пересекали танкеры с нефтью из Персидского залива и торговые суда из Индии и Дальнего Востока, естественно, стала зоной стратегических интересов воюющих держав. Опасаясь угрозы своим средиземноморским коммуникациям, прежде всего со стороны Италии, англичане избрали для перевозки стратегического сырья с Ближнего, Среднего и Дальнего Востока иной, более длинный путь вокруг мыса Доброй Надежды. По Средиземному морю перевозилось лишь питание для британской армии в Египте и на Мальте. Черчилль, однако, никогда не забывал о Средиземноморье и считал чрезвычайно важным удерживать в своих руках подступы к нему — с запада со стороны Гибралтара и с востока со стороны Красного моря.
Капитуляция французского флота и вступление в войну Италии в июне 1940 года поначалу ухудшили положение англичан. Но скоро выяснилось, что итальянский надводный флот и подводные силы действовали не столь успешно, как ожидалось. Боевые действия в Северной Африке стали развиваться для итальянцев весьма неблагоприятно. С возникновением угрозы потери этого региона в 1941 году итальянцам пришлось принять предложенную Гитлером помощь, от которой они отказались после провала их наступления в Греции и Северной Африке.
