Александр Андреев - Князь Василий Михайлович Долгоруков-Крымский
Донеся Вашему императорскому Величеству о всех моих учреждениях, которыя за долг почел я учинить, ведая обнажение от войск Губернии Воронежской и окрестности ея, всеподданнейше испрашиваю Высочайшаго повеления, каким образом должен я располагать дальнейшая мои расположения, и как войскам должно будет следовать чрез карантинныя заставы, то я, хотя карантинным Офицерам, по важности движения сих деташаментов и в разсуждении благосостояния в Крыму, также и дальнаго степнаго оходу, приказал безудержно пропущать, но осмеливаюсь всенижайше просить и о Высочайшем Вашего Императорскаго Величества предписании на случай, естьли они будут их останавливать на три, или на шесть, недель, делая таким образом великую препону в нужном иногда предприятии. Что ж принадлежит до предосторожности от болезни с моей стороны, то оная хранится наистрожайшим образом и каждому Штаб-Офицеру наикрепчайше потверждено, естьли, кроме самых необходимостей, найдется у кого в полках и командах хотя одна какая сумнительная вещь, то за слабое смотрение подвергнутся они всей жестокости военнаго суда. В протчем пребывание мое в теперешней позиции, Всемилостивейшая Государыня, крайне бедственно для скота, поелику и воды совсем почти нет, и травы при великих жарах посохли. Во всем же Крыму от опасной болезни благополучно.
О здешних обстоятельствах инаго Вашему Императорскому Величеству до несть не нахожу, как только, что все Татара трепещут гнева Вашего Императорскаго Величества за нарушение союза, присягою утвержден наго. Паша Гаджи-Али, изъявляя тесноту расположения его войск и трудность, с которою сопряжено стояние флота Турецкаго в открытом море, просил меня о дозволении перейти оному в Кефинскую бухту, перевезши к сему городу и пехоту свою. А как, Всемилостивейшая Государыня, войск Вашего Императорскаго Величества не состоит, тоя на сие и согласился. В письме же своем учтивым образом включил он, что не разсуждал и я, по возстановлении мира, подвинуть войск к Перекопу, но я на то ответствовал, что, имя выгодную для них позицию, буду я здесь ожидать Высочайшаго Вашего Императорскаго Величества о выходе из Крыма повеления. Сие его изъяснение приписываю я, Всемилостивейшая Государыня, просьбе Татар, пекущихся об удалении меня из средины их области. Теперь наверно Вашему императорскому Величеству донести не могу, но в разсуждении прдоставленнаго Крымцам с дарованною им полностию, права избрания в Ханы, мню я, Всемилостивейшая Государыня, что Паша Гаджи-Али употребляет свои ходатайства у Татарских чиновников и черни в пользу прибывшаго со флотом Султана Девлет-Гирея, Портою прежде Ханом нареченнаго. Между тем Хан Сагиб-Гирей, Правительства Крымское, все старшины и почтенные люди, сбираются ныне в двадцати верстах от стану Турецкаго, и объявление мое о вольности Крыма есть резон, предъявляемый от них сему совещанию, уверяя, что они разсуждать будут о сделании мне ответа. Давлет-Гирей Султан, делая мне поклоны чрез всех присылаемых от Паши
Гаджи-Али, шутками оказывает сожаление свое о скором заключении мира, воспрепятствовавшем увидеть мне на такого Хана, какого я загнал в Румелию, на что и я равномерно ему отзываюсь.
Божиею милостию Мы, Екатерина Вторая, Императрица и Самодержица Всероссийская, и протчая, и протчая, и протчая.
Нашему Генералу Аншефу Князю Долгорукову.
Хотя вам и сообщено уже в свое время от Нашего Генерала Фельдмаршала, Графа Румянцова, о воспоследовавшем, благодарение Всевышнему, с Портою Оттоманскою примирении и о силе и содержании мирнаго трактата условий, кои до Крымскаго полуострова и до всех Татар вообще касаются и кои, сверх того, по части вашего ведомства и предводительства, принадлежат также к вашему исполнению, со всем тем все оныя и здесь еще прилагаются ж, для удобнейшаго и ближайшаго соображения с Нашими, даваемыми вам, в следствие сего важнаго призшествия, здесь же и предписаниями, основанными на сих, состоявшихся взаимных постановлениях и обязательствах.
Но прежде всего надлежит вам знать, что Мы, чем более приобрели пользы и славы для Нашей Империи, тем нужнее и почитаем, чтоб, восприяв за систему настоящего Нашего политическаго поведения в разсуждении Порты Оттоманской, показывать ей во всех, до нея относительных, Случаях и делах Наших всю возможную умеренность и искреннее желание, вящше и вящше утверждать возобновленной ныне вечной мир, чрез пристойныя к стате и ко времяни снисхождения к ея справедливым требования, чрез уклонение от Нашей стороны всяких и малейших поводов к какому либо неудовольствию, или же недоверке, а напоследок чрез скорейшее заведение безпосредственно торговли между взаимными областями, дабы в прибытках оной учинить Турецких подданных участниками, а в сем собственныя корысти качестве и прямыми ревнителями о лутчем впредь сохранении драгоценнаго мира.
Сии общия правила, кои не только ныне, но и впредь всегда исполняемы быть имеют без изъятия, извещаются вам для употребления и при всех представляющихся случаях в остальное время участия Вашего в делах, тому соответствующих.
Между тем повелели Мы при сем приложить грамоту Нашу к Хану Крымскому объявительную о прекратившейся войне и о утверждении жребия и независимости, как его собственной, так и всех Татар, чрез торжественное от них Порты Оттоманской отречение, которую, препровождая вы собственным вашим письмом по следующей здесь же форме, имеете отправить к нарочным из состоящих под вашею командою Полковников, или же и Генерал-Маиоров, человеком в расторопности испытанным, и с некоторым присвоением обряда и ознаменования, дабы таким образом, как достоинство Нашей Императорской грамоты Татарам представлено было в приличном виде и образе, так и Хану Крымскому, как владетелю самовластному и ни от кого не зависимому, при первом случае, после действительной решимости участи Татарской, оказано было с стороны Нашей уважение, для чего находящемуся при Хане Резиденту препоручите вы истребовать у него посылаемому от вас и формальную аудиенцию.
Впрочем, по содержанию трактата мирнаго, существенно дело ваше состоит в том, чтоб Крымской полуостров изпразнить от войск Наших и снабдить в то же время Яниколь и Керчь оставаясь сии оба места и впредь навсегда в Нашем владении, достаточным гарнизоном, чтоб принять из Турецких рук в Наше владение замок Кинбурн с его округом и с углом, которой составляют степи, лежащия между рек Буга и Днепра, чтоб назначить и межу Уезду старому, принадлежащему к Очаковской крепости, которая в Турецком владении остается, и чтоб еще и отправляемую от Генерала Фельдмаршала, Графа Румянцова, в ваше распоряжение Дунайскую флотилию изместить и расположить, предупреждая всякое, могущее быть с Турецкой стороны, подозрение, или к нареканиям причины.
