Анатолий Корольченко - Генерал Скобелев. Казак Бакланов
— Михаил Дмитриевич, вам давно пора подумать о женитьбе, — назидательно сказала она. — Ну что за жизнь в одиночестве?
— Поздно, — отмахнулся тот. — Я для семейной жизни не приспособлен. Мое дело — военная служба. Ушел мой поезд.
— Впрямь ли ушел? — усомнилась она. — Да за вас охотниц найдется множество!
— Нет, Анна Федоровна, моя песня спета.
Взглянув на часы, он вдруг заспешил, обронив, что еще предстоит деловая встреча.
— Какая может быть деловая в столь поздний час? — усомнилась Анна Федоровна.
— Я обещал. Не могу не прийти. Меня ждут..
В свою гостиницу Михаил Дмитриевич возвратился в десятом часу. Наутро должен был быть на маневрах и рассчитывал выехать туда часов в шесть, чтобы поспеть к началу. Из ресторана доносилась музыка, громкие голоса, смех загулявших посетителей. Портье за стойкой, выдавая ключ от номера, сказал:
— О вас справлялись. Просили передать, что будут ждать.
— Спасибо. Я знаю.
Он у себя не задержался, заспешил в «Лондон». Там поднялся на второй этаж, постучал в одну из дверей.
— Да-да! Войдите! — послышался женский голос.
— Генерал Скобелев! — отрекомендовался он. — Чем могу служить?
От его взгляда не ускользнуло волнение женщин. Одна из них, белокурая и высокая, поспешно щелкнула сумочкой; вторая, брюнетка, поднялась, пошла навстречу:
— О-о, генерал… Мы совсем вас заждались, — произнесла она по-русски с легким акцентом и представилась: — Ванда.
— Жанетта, — назвала себя белокурая. — Может, генералу удобно было назначить другое время?
В дверь кто-то заглянул, поспешно захлопнул.
— А я распорядилась подать сюда ужин, — объявила на правах хозяйки Ванда. — Ведь вы не будете против легкого ужина с бутылкой шампанского?
— Як вашим услугам, — учтиво ответил Михаил Дмитриевич.
Конечно, он не был против того, чтобы завершить беспокойный день в компании красивых женщин. Когда официант вошел с подносом, генерал и дамы вели словно бы серьезный разговор. Белокурая его о чем-то расспрашивала по-французски. Перед ней лежал блокнот.
Раскупорив бутылку с шампанским, официант разлил вино по бокалам и вышел.
— Какая духота! Надобно раскрыть окно.
Ванда поднялась, загремела шпингалетом.
— Позвольте мне, — поднялся генерал.
День и в самом деле был жарким, и в кабинете царила липкая духота.
Шпингалет поддавался с трудом, Ванда пыталась помочь, то и дело толкала его пышным бюстом, хватала за руку.
— Мой генерал, вы совсем делаете не так. — Казалось, она не спешила завершить дело.
— Вы скоро там? — щелкнув сумочкой, подала голос Жанетта. — Не нужна ли моя помощь?
Наконец окно удалось распахнуть, потянуло свежестью.
Потом они налили в бокал еще. И вдруг Михаил Дмитриевич почувствовал слабость, глухие толчки сердца, душило горло. Он попытался расстегнуть пуговицы, но пальцы сделались чужими.
— Извините… Мне… плохо…
Он с трудом поднялся, дошел до дивана и упал.
Одна из женщин поспешно рванула на вороте пуговицы, вторая быстро вылила остатки вина из генеральского бокала, вымыла его под краном, плеснула туда вина из своего.
— Зови доктора!
— Помогите!.. На помощь!.. Генералу плохо!
Захлопали двери, прибежал испуганный портье.
— Доктора! Пошлите за доктором!
Доктор приехал не скоро. Осмотрев, сокрушенно покачал головой.
— Кажется, сердце…
Михаил Дмитриевич умер в ту же ночь, не приходя в сознание. Было 25 июня 1882 года.
Женщин допросили в полицейском участке. Обе отвечали, что приняли приглашение генерала с ним отужинать.
— Убирайтесь вон! — грозно стукнул кулаком участковый. — Вот попадитесь еще мне только!..
Но на следующий день, спохватившись, что дело-то неладное, приказал их разыскать. Однако те как сквозь землю провалились.
А еще через несколько дней на квартиру Поздницкого заявился незнакомец в шляпе-канотье и, как договаривались, оставил хозяину в конверте остальные деньги.
Весть о кончине «Белого генерала» облетела Москву с быстротой молнии. Уже наутро народ толпился у гостиницы «Дюссо», куда перенесли тело. Гроб установили в церкви Трех Святителей, что у Красных ворот. Эту церковь закладывал дед покойного, однорукий генерал Иван Никитич. Два дня бесконечным потоком шли люди к гробу «Белого генерала». Очевидцы отмечали, что последнюю дань покойному отдали более шестидесяти тысяч москвичей.
«Это было что-то до сих пор неслыханное, — вспоминал Василий Иванович Немирович-Данченко, брат известного драматурга. — Крестьяне кидали свои полевые работы, фабричные — оставляли свои заводы, и все это валило к станциям, а то и так, к полотну дороги… За Москвой на несколько верст стояла густая масса народа. У самого полотна многие стояли на коленях. Все это под жаркими лучами солнца, истомившись от долгого ожидания. Уже с первой версты поезду пришлось поминутно останавливаться. Каждое село являлось со своим причтом, со своими иконами. Крестьяне служили по пути сотни панихид…»
Наконец, траурный поезд из пятнадцати вагонов с сопровождавшими и почетным воинским караулом под командой генерала Дохтурова — сына героя Отечественной войны 1812 года — прибыл на станцию Ранненбург. Путь к Спасскому пролегал среди широких зеленых полей. Печальное шествие подошло к спуску к реке.
К генералу подошли крестьяне:
— Ваше превосходительство, с этого места мы на руках несли гроб и отца его и матери. Дозвольте теперь нести гроб и сына, Михаила Дмитриевича.
— Не смею возражать, — сказал Дохтуров.
И все неблизкое расстояние гроб плыл над тихой, печальной толпой до места последнего успокоения покойного.
Свидетелем похорон генерала Скобелева был и Александр Иванович Куприн. Он тогда писал: «Как Москва провожала его тело! Вся Москва! Этого невозможно ни рассказать, ни описать. Вся Москва с утра на ногах. В домах остались лишь трехлетние дети и недужные старики. Ни певчих, ни погребального звона не было слышно за рыданиями. Все плакали: офицеры, солдаты, старики и дети, студенты, мясники, барышни, мужики, разносчики, извозчики, слуги и господа. Белого генерала хоронит Москва! Москва ведь!»
Пусть навсегда он останется в памяти России!
Основные даты жизни и деятельности М. Д. Скобелева
17 сентября 1843 г. родился в Петербурге в потомственной военной семье.
22 ноября 1861 г. поступил на военную службу в Кавалергардский полк.
8 сентября 1862 г. произведен в портупей-юнкера.
