Иосиф Недава - Взошедшие на эшафот. Очерк жизни, борьбы и смерти двенадцати взошедших на эшафот борцов подполья «Эцель» и «Лехи»
В этот день народ Израиля пережил еще одно потрясение: нелегальные иммигранты с судна «Теодор Герцль» были изгнаны из страны, причем двое из них были убиты. Горе и ужас охватили людей: если есть на свете справедливость, она должна свершиться немедленно.
Волна демонстраций против убийства Грунера и его товарищей прокатилась по свету.
Четверо юных бойцов «ЭЦеЛ» погибли недаром: благодаря их борьбе Еврейский Народ добился свободы и независимости.
ЭЛИЯУ БЕЙТ-ЦУРИ — ЭЛИЯУ ХАКИМ
«Я надеюсь увидеть тех, кто вернул „Струму“ нацистам, повешенным на дереве, как Гаман».
Из речи Вуджевуда в английской палате лордов, в 1942 годуСреда, 10 января 1945 года. Раннее каирское утро. С Нила дует прохладный ветерок. В Европе и Азии гремят орудия — Вторая мировая война еще не кончилась, но эхо ее раскатов глохнет в шуме толпы, собравшейся у здания суда в Каире. Взгляды всего мира устремлены к этому дому, в котором начинается один из исторических судебных процессов нашего поколения, процесс над двумя членами еврейского подполья, совершившими покушение на жизнь британского лорда, представителя Империи на Ближнем Востоке. Вход в здание — только по специальным пропускам, число которых ограничено — менее 300. С восхода солнца вооруженные до зубов полицейские оцепили здание, заняли все входы и выходы. Пропуска трижды проверяются. Неожиданно разнесся слух, что в один из подвалов здания подложена мина. Полиция немедленно приступает к тщательным поискам. Прибывают саперы с миноискателями. Слух оказывается ложным.
В зале суда представлена вся мировая пресса. Суд имеет международное значение, редакции всех крупнейших газет мира требуют от своих корреспондентов подробных отчетов. Какова цель покушения на лорда Мойна? Что заставило подпольную организацию — «Лохамэй Херут Исраэль» — «Борцы за свободу Израиля» — сокращенно ЛеХИ послать с таким заданием своих людей? Каким будет приговор военно-полевого суда? Эти вопросы вызывали любопытство, но больше всего приковывали к себе внимание сами обвиняемые — двое молодых евреев. Просто ли они убийцы — уголовники, какими пыталась изобразить их английская пресса? По неясным фотографиям, опубликованным в прессе, можно было заключить, что они обычные преступники. Поэтому публика в зале суда была поражена, увидев на скамье подсудимых юношей, возможно только недавно покинувших школьную скамью. Вот они какие?
Элияу Хаким, высокого роста, худой, смуглый, с лицом оттененным печалью, с тонкими усиками и карими глазами, выглядит не старше 18 лет. Воротничок его белой рубашки расстегнут, на нем элегантный серый костюм. Второй обвиняемый, Элияу Бейт-Цури, среднего роста, в сером свитере и брюках цвета хаки. Его лицо немного раскраснелось, волосы светло-каштановые, желтоватые усики, мечтательный взгляд голубовато-зеленых глаз. Нижняя челюсть чуть-чуть выдается вперед и придает лицу несколько агрессивное выражение. Как и его товарищ, он стоит прямо, чуть отклонившись назад, сложив руки на груди, всей своей позой выражая достоинство, спокойствие и уверенность в себе. «Они относятся к происходящему вокруг с хладнокровным высокомерием» — писал корреспондент французского еженедельника «Имэдж».
Это «холодное высокомерие» не покидало двух бойцов подполья в течение всего процесса — ни на секунду не проявили они волнения или нетерпения. Суд предстоял скорый — все ясно, обвиняемые признались в убийстве, о чем толковать? Немногие в начале суда подозревали, что обвиняемые превратят узкую клетку, в которой они находились, в трибуну, — с которой бросят в лицо миру свое «Я обвиняю». Судьи собирались строго придерживаться процедуры. Они не позволят использовать суд для политической полемики с другим государством! Председатель суда Махмуд Мансур-бей, в прошлом прокурор, с честью выполнит возложенную на него задачу. Обвиняемых защищали лучшие египетские адвокаты. Оба обвиняемых знали арабский, но потребовали говорить на иврит. Председатель суда обратил их внимание на тот факт, что арабский — официальный язык страны. На что Бейт-Цури ответил: «Иврит — официальный язык моей страны». Пришлось пригласить переводчика. Затем встал Хаким и потребовал передать их дело международному суду, ибо оно выходит за рамки Египта, а кроме того, местный суд, находящийся под влиянием и непрекращающимся давлением англичан, не может быть беспристрастным. С этого момента суд был втянут в политические дебаты. Судья поспешил отклонить это требование и перешел к обсуждению деталей покушения на лорда Мойна.
Полдень, понедельник, 6 ноября 1944 года. Британский государственный министр на Ближнем Востоке лорд Мойн приехал обедать в свою виллу в квартале Замальк в пригороде Каира. Около него на заднем сидении сидела секретарша, рядом с шофером на переднем — адъютант. Машина остановилась у ворот, и адъютант поспешил распахнуть перед лордом дверцу. Но лорд Мойн не успел выйти. Двое молодых людей, вооруженных пистолетами, вскочили со своих мест в тени ограды и бросились к машине. Один из них (Хаким) решительно подошел, распахнул левой рукой дверь и три раза выстрелил б министра. Секретарша не получила даже царапины. Бейт-Цури стоял в нескольких шагах от машины, прикрывая товарища. В этот момент шофер попытался схватить Хакима. Бейт-Цури поспешил к шоферу и приказал ему лечь на землю. Шофер не подчинился и Бейт-Цури выстрелил в него. Все кончилось в течение нескольких секунд. Адъютант лорда бросился за ними и, пробегая мимо расположенного неподалеку здания полиции, поднял тревогу. Совершенно случайно подвернулся регулировщик уличного движения на мотоцикле, который присоединился к преследователям.
Беглецы могли бы застрелить полицейского и скрыться, но они не хотели причинить вред полицейскому — ведь война идет с колониальной британской властью, а не с египетским народом. Они приближались к мосту через Нил, когда пуля полицейского-мотоциклиста ранила Бейт-Цури в бок, и он упал на землю. Хаким поспешил на помощь. Полицейский настиг их, и в мгновение ока вокруг парней собралась толпа и на их головы посыпались удары, сопровождающиеся дикими криками: «Великий господин-англичанин — убит!» Их схватили на мосту Булак, операция удалась, отступление — нет.
Выстрелы в столице Египта пробудили эхо во всем мире. Вначале мало кто знал, кем были покушавшиеся; об этом знали только те, кто их послал. Но агентство Ройтер в первом же сообщении намекнуло, что покушавшиеся — не египтяне. И тут же возникло подозрение, что израильское подполье перенесло свои действия за пределы Родины. Больше всех были, разумеется, потрясены политики в Лондоне. Во-первых, опасение, что пламя перекинется на другие части империи — теперь в дни Второй мировой войны. Сегодня в Каире, а завтра такая же участь, возможно, ожидает кого-то в самой метрополии? Во-вторых, Черчилль — глава правительства был задет лично: Мойн был его другом в течение 30 лет.
