Евгений Лукин - Технический ВТУЗ
Потом, правда, выяснилось, что писать об этом собирался не он — собиралась его жена, тоже литератор. Тем не менее в течение нескольких лет он пил из нас кровь, вопрошая при встрече: «Где посвящение? Почему рассказ без посвящения?»
Спустя каких-нибудь тринадцать лет — посвятили.
Лучше поздно…
Так вот, этот наш знакомый не раз признавался: «Ну не прозаик я! Нет у меня чугунной задницы…»
Да, не прозаик. Поэт. Однако дело, как мне кажется, не в отсутствии чугуна. Напишет Саша пару-тройку глав (кстати, безукоризненных) — и, естественно, попадает в первый тупик. Потопчется, потрогает глухие стены — и, махнув рукой, приделает эпилог. То есть изложит скороговоркой, что он, собственно, хотел сказать этим произведением.
А между тем самое-то главное начинается, когда тупик взломаешь. Башкой проломишь. А больше, увы, нечем.
«РАЗРЕШИТЕ ДОЛОЖИТЬ!»
В «Народных русских сказках» Афанасьева встречается такой сюжет: солдат с мечом в руках охраняет принцессу, к которой должен прилететь трёхглавый змей. В детстве, помню, меня этот анахронизм сильно возмущал. Солдат — и вдруг с мечом!
Меч — атрибут богатыря, а солдат должен быть с чем-нибудь огнестрельным.
Лет в тридцать пять детские впечатления аукнулись — возник соблазн сложить сказку о солдате с автоматом. Скажем, потерял рядовой оружие. Ищет. А вокруг — колдовство, опасности всякие… Но для этого надо было построить сказочный мир и сообразить, как в него попасть.
К счастью, прилетел в гости из Ашхабада тот самый друг, детства, что опубликовал нашу «Вторжуху». Сели мы с ним на кухне и за несколько дней придумали и квадратные поляны, и растущие на деревьях банки с тушёнкой, и вроде бы даже способ проникновения в этот солдатский рай.
Казалось бы: сюжет есть, мир есть — садись и пиши. Ан фиг! Опять чего-то не хватало. В отчаянии отставили машинку, попробовали снова писать от руки. Непомогло. Дальше первой страницы дело не шло.
Зато какое было ликование, когда мы сообразили, что сказка должна кем-то сказываться, что вся эта наша история представляет собой растущий снежный ком вранья. А главной находкой, я считаю, был, конечно, образ слушателя (читателя). Товарищ старший лейтенант. Ох и помаялись мы с ним! Ну как можно представить, например, товарища старшего лейтенанта без матерных выражений, тем более когда ему на уши такую лапшу вешают? Но уснащать текст инвективной лексикой мы себе запретили с самого начала. Выход нашла Белка — заменять мат выражениями, совершенно не свойственными нашему незримому персонажу («Вот и я говорю, непредставимо, товарищ старший лейтенант…»).
Друзья, которым мы по старой привычке пытались зачитывать вслух отрывки, недоумённо морщились. Им почему-то показалось, что мы пишем сатиру на советский строй. Демократам подтявкиваем. Но ещё хлеще была реакция журнала «Советский воин». Узнав о том, что Белка самовольно передала им рукопись, я мысленно охнул. Нашла кому! Два авторских листа издевательства над Уставом! Сказку, однако, в журнале приняли с восторгом. Только вот название не понравилось— «Разрешите доложить!» Какое-то оно, знаете, не в духе «Советского воина»… Заменили, «Нет Бога; кроме Бога». Ну, это, согласитесь, совсем другое дело. Это — в духе.
С эпиграфом отдельная история. Обеденный зал Дома писателей в Дубулты. Горблюсь за пустым столиком (жизнь не вышла, пишу плохо, обслуга не замечает), а мимо вальяжно шествует Аркадий Стругацкий. Внезапно меняет маршрут и присаживается напротив. Не верю происходящему. Нет, встречаться-то мы и раньше встречались, просто поговорить не уда валось. Не зная, с чего начать беседу, я каждый раз застенчиво стрелял у него сигаретку после чего терялся от собственной наглости — и немел.
— Прочел вашу сказку. Хорошая вещь. Только вот эпиграф… «Усиленно читай Устав». У нас в полку цитировали: «Читай усиленно Устав».
— Аркадий Натанович! — обомлев от похвалы (хотя уже знал, что он никого никогда не ругает), отваживаюсь я. — А не подскажете, чьи это стихи? Приписывают Суворову, даже Петру Первому. Но этого же не может быть! Усмехается в усы:
— Конечно, не может. Знаете что? Посмотрите-ка у Драгомирова. Очень на него похоже…
Встает и шествует дальше. Вскакиваю:
— Аркадий Натанович! Оборачивается: — Да?
— Давно хотел сказать… Спасибо вам…
Предостерегающе выставляет ладонь:
— А вот этого не надо. Мы вот тоже своим учителям говорили: «Спасибо, спасибо», — а они взяли все и умерли…
Это была последняя наша встреча.
«УЛИЦА ПРОЦИОНА»
Настало время, когда представители творческой интеллигенции, будто сговорившись, кинулись в экстрасенсорику, оккультизм и на ловлю летающих тарелок.
— Ребята! — терпеливо втолковывали мы им. — Ну, допустим, прилетят ваши инопланетяне. И что будет? Да то же самое и будет — только хуже…
Собеседники всплескивали руками; ахали: — А ещё фантасты!
С чего они решили, что идиот и фантаст — синонимы?
В конце концов мы не выдержали и попробовали растолковать на пальцах, что выйдет, нагрянь в Волгоград посланцы иного разума. Те же интуристы — никакой разницы! Выглядят иначе? Ну так к неграм же привыкли — и ничего…
А тут ещё рядом с домом пролегала (и пролегает) улица Хиросимы — фантастическое образование, возникшее за одну ночь до приезда японской делегаций. В начале её располагались (и располагаются) тот самый памятник, облицованный мраморной плиткой, и деревце, посаженное в честь, дружбы двух народов, побратавшихся еще при Порт-Артуре. Деревце регулярно засыхало, но к каждому очередному визиту японцев успевали высадить новое. Зелёное.
«Словом, как всегда, даже ничего и придумывать не пришлось.
Читатели долго нас потом пытали: «Так что же именно забирают проционцы в обмен на свои поганые артефакты?» А ведь в рассказе это было дано прямым текстом: душу! Душу мы свою отдаём за иностранные безделушки.
А кстати! Чем это вам японцы не инопланетяне?
Но об этом чуть позже.
«ОТДАЙ МОЮ ПОСАДОЧНУЮ НОГУ»
Замечательный волгоградский поэт (наш хороший друг, естественно) сказал однажды:
— Да что там ваша фантастика! Тут недавно в селе (следует название) на околице шар-зонд опустился. Срочно грузовик за ним выслали. Приезжают: глядь, а шара-то уже и нет. Весь на хозяйственные нужды разошёлся. Учёные потом по хатам ходили, по частя м собирал и. А если бы не шар? Если бы летающая тарелка? Тоже бы ведь раскулачили…
Два года мы лелеяли этот сюжет, не знали, как подступиться. Вроде всё под руками: обстановка, местный колорит, персонажи знакомые… Одной какой-то мелочи не хватало, а без нее история не хотела начинаться. И вдруг вспомнили незабвенную детскую страшилку. «Отда-ай мою золоту-ую руку-у…»
